Я начала думать о том, о чем раньше никогда не задумывалась. Какой была бы моя жизнь, если бы царь оказался нормальным мужчиной? Я вдруг увидела перед собой совсем другого Габриллиона: молодого, остроумного и образованного, готового вести за собой целые народы. Тот молодой, но сильный и пламенный мужчина никогда бы не устроил из нашей свадьбы балаган. Он мог бы напиться, пусть даже до беспамятства, но те безобразия, которые я видела, были бы просто невозможны.
Моя фантазия понесла меня дальше. Странный ощущения, но нарисованный в моем воображении молодой человек был словно живым, невыдуманным, а настоящим. Я чувствовала его. Молодой Габриллион, сильный и уверенный в себе мужчина. Любимый мною. Отец моих детей. В моей жизни не было бы обмана, лжи и фальши. Мы были бы счастливой семьей без скандалов, взаимной ненависти и его вечно пьяной физиономии.
Серпента... Оказывается, не ту женщину Габриллион называет змеей. Ох, не ту! Пусть я и нахожусь далеко от дворца, но мои верные люди все равно доносят обо всем происходящем. Пора начинать действовать.
День шел за днем, месяц за месяцем, год за годом. Моя дочь расцветала на глазах. С каждой весной она становилась все краше, пока одним прекрасным летом не превратилась в прекрасную девушку, красоте которой завидовали все придворные дамы.
Евангелине всего четырнадцать, а она сверкает как звезда на небосводе. Волнистые светлые волосы создавали вокруг нее ареол невинности и беззащитности. Большие синие глаза миндалевидной формы добавляли изящества и загадку. Тонкая, быстро сформировавшаяся женственная фигура приковывала мужские взгляды. Я видела, как смотрят на нее гости дворца, в том числе и принцы из далеких земель. Жадно, восхищенно, словно перед ними не юная девочка, а кусок аппетитного прожаренного мяса.
Вскоре у нас сложилась семейная традиция: каждое лето я и Ева уезжали из дворца, все лето отдыхая на берегу теплого озера. Для меня это была не только возможность расслабиться, но и на время отпустить переживания о дочери. Здесь, в маленьком особняке. С минимумом прислуге, ей ничего не угрожало. Но каждый раз, бросая не неё взгляд, я поражалась тому, насколько она прекрасна. Это опасная, недобрая красота, которая влечет за собой боль и страсти.
Другое дело - Архан. Сыну было почти шестнадцать, а он уже походил на бывалого двадцатипятилетнего воина. Выше меня на две головы, сильный, внушающий желание подчиняться всем, на кого смотрели его синие глаза. За эти годы Пит обучил его владеть магией так искусно, словно Архан владел этими знаниями с рождения. Мой сын мог разжечь огромное пламя одним лишь взглядом, поднять тяжелый молот, который не могли держать многие воины и подчинить себе мысли сотен людей.