Часа полтора до этого Саларьева еще ехать, а его уже раздирает на части от нетерпения. Он понял, что его бесило больше всего. До зубовного скрежета и желания долбить кулаком в стену. Правильная девочка, в которой он был уверен больше, чем в себе, нарушила негласный договор о доверии и личном пространстве. Она засунула любопытный нос в его телефон!!!
Понятное дело, что там не могло быть никаких компрометирующих материалов, но это его телефон! И он никому не позволял проверять его! Злость, как мощный сорняк, начала пускать цепкие корни в его душе, все больше и больше раздраконивая. В запальчивости он строил целые обвинительные речи и до того разошелся, что готов был требовать от Светлячка извинений.
Он так себя накрутил, что не сразу услышал звонок телефона. Выдернув его из кармана куртки, попытался не глядя ткнуть на «ответить», но не получилось. Он взглянул на экран и насупился. Его беглянка смотрела своими ангельскими, невинными глазками, способными перевернуть душу.
— Слушаю, — ответил он излишне резко. — Где ты?
— Не кричи на меня! — в трубке явственно раздался всхлип. — Я не знаю, что мне делать!
— Зато я знаю! — рявкнул Денис. — Снимать штаны и готовить задницу к ремню!
— Денис, — снова обезоруживающий всхлип. Звук его имени в устах Светлячка всегда был сродни феромонам, пробуждающим чувственность и невероятно теплое блаженство. Оно растекалось по телу сладкими волнами и давало понять, что этот катализатор здесь. Его маленький, трогательный Светлячок. Сменив гнев на милость, он уже мягче спросил:
— Где ты?
— Я, кажется, ногу подвернула. Больно и холодно. Я на лавке, а тут никого. И Филимон нервничает, — слова сопровождались таким горестным шмыганием носом, что Денис чуть не схватился за сердце. И чтоб его окончательно добить, послышалось жалобное мяуканье хвостатого любимца.
— Света! На какой лавке? — испуг уже пробрался под кожу и заставил нервничать по-взрослому.
— Я замерзну, — отчаянно всхлипнула девушка.
— Я ремнем все-таки отогрею тебя!!! — с облегчением выдохнул, увидев свою потеряшку в конце маршрута, о чем только что известил навигатор.
Снежинки медленно кружились в своем красивом и равнодушном хороводе, покрывая легким узорным покрывалом ту, что стала всего дороже. Она сидела на лавочке с обреченным видом, словно желая в наказание себя заморозить.
Обратиться за помощью к проходящим людям, позвонить в службу спасения ей совсем не приходило в голову. Сбежав из дома, она уже через полчаса начала сожалеть о содеянном. А как же доверие? А как же любовь? И самое главное, на чем сама настаивала, личное пространство?