— Аксюша, вызывают проституток, а меня зовут. В порядке подачи заявок…, - Денис откровенно наслаждался возможностью разбудить гневного монстра.
Аксинья кинула испепеляющий взгляд на мужчину, вздернула подбородок и прошипела:
— Не придирайся к словам. Я доложу Данилу Петровичу, что ты саботируешь процесс. Не думаю, что ему это понравится.
— А ты не думай, краса моя, тебе это не идет! Кстати, и злиться — тебе тоже не идет.
Света с грустью поняла, что между ними есть какая-то связь. Не любовная, но может, они бывшие, или будущие? Они общались на «ты», Аксинья фыркала, а Денису это нравилось.
И хотя она поклялась себе не заводить никаких отношений с мужчинами, в душе без ее ведома заскребло что-то похожее на зависть. Маленькая недолюбленная девочка, сочинявшая сказки о принцах, все равно никуда не делась, и временами ей хотелось внимания и заботы. И даже не будь ее душа так искорежена, она понимала, что простушке из провинции не стоит и мечтать о личной жизни здесь, в столице.
Денис подарил Аксинье дерзкую ухмылку и примирительно спросил:
— Кофе будешь?
Та поняла, что пахнет нарушением субординации (она будет пить кофе в компании подчиненной?), и поджав губы ответила:
— Не собираюсь хлебать суррогат из пластика.
Денис флегматично пожал плечами и вышел из кабинета, в котором воцарилось предгрозовая тишина. Аксинья не могла смириться с тем, что ее унизили из-за этой деревенщины, как про себя она называла Светлану. И ее внутренний демон требовал возмездия.
— Вы в курсе вообще, что мне сегодня материалы в верстку сдавать, а ваша сказка еще не готова? — Аксинья мстительно сощурила свои чрезмерно обрисованные глаза и выжидательно развернулась всем корпусом к своей жертве, как кобра, покачивающаяся на кончике хвоста.
— Я же вам на почту еще вчера скинула, — бледнея от страха, начала оправдываться Света, лихорадочно соображая, что не так.
А не так было все. Как в басне у Крылова «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать!» Аксинья, как демон из преисподней, питалась страхом. Но поскольку только Света была в чрезвычайно зависимом положении, то соответственно, чаще всего «покормить» кровожадного редактора могла только она. За работу, конечно, все держались, но все были более менее устроены. Во всяком случае пару — тройку месяцев без работы могли бы прожить.
Света же еще не заработала даже «подушку безопасности», то есть необходимый минимум денег, чтобы продержаться какое-то время. Тем более, что мысль об увольнении была для нее страшней, чем перспектива вернуться назад. Работа ей ужасно нравилась.