— Хорошо, конечно, — сквозь слёзы пообещала мама и тут наконец поняла: — Как приедешь? У тебя же самолёт!
— Я скоро приеду, — ещё раз повторил Никита и повесил трубку.
Следующие два дня он жил так, словно видел себя и всё происходящее со стороны. Вот он быстро идёт к очереди на регистрацию и объясняет отцу, что никуда не полетит. Изумление, а потом и потрясение отца, его вопросы и увещевания плохо доходили до сознания Никиты. Он просто делал то, что считал нужным: отправился домой, связался с теми, кто ждал его в Германии и сообщил об изменении планов, а потом позвонил родителям Мити.
Трубку взял его отец. Никогда в жизни Никите не было так сложно разомкнуть губы и что-то сказать. Впервые все слова казались фальшивыми, бессмысленными и бесполезными. От помощи родители Мити отказались, только попросили, чтобы Никита был на похоронах.
— Он тебя очень любил, Никитушка, — впервые так ласково назвал его Илья Владимирович, — так любил… Ты приходи…
— Я приду, — еле слышно откликнулся Никита, чувствуя, как из нестерпимо болящего сердца поднимается в горло крик. Он быстро нажал на кнопку отбоя и с силой ударил кулаком в стену. Капитальная стена отозвалась глухим звуком, рука заныла, но всё это ничуть не помогло если не унять, то хотя бы перебить разрывающую на части боль. Слышно было, как в своей комнате тихо переговариваются родители и всхлипывает мама, потрясённая гибелью Мити. И от этого было ещё мучительнее.
Никита подышал открытым ртом, чтобы избавиться от судороги, которая сводила горло с застрявшим в нём криком, снова протянул руку к телефону и тут же отдёрнул её. Нужно было позвонить Агате, но её номера он никогда не знал. Митя тот да, звонил ей иногда, редко, чтобы не показаться навязчивым, но звонил. И всегда пересказывал Никите, о чём они говорили. А теперь Мити нет, и нужно бы позвать на его похороны девушку, которая была ему дороже всех на свете. И он, Никита, должен это сделать. Никита, достал записную книжку, сел и стал звонить по всем телефонам соседей, которые только знал.
Через полчаса и несколько непростых разговоров номер родителей Агаты лежал перед ним. Никита второй раз за последний час с трудом набрал семь цифр и диким усилием разжал словно сросшиеся губы.
К телефону подошла одна из бабушек Агаты. Никиту она узнала сразу и явно заволновалась.
— Анастасия Владимировна, — как можно мягче сказал Никита: — Погиб наш Митя, послезавтра похороны. Возможно, Агата сможет…
— Митенька! — ахнула бабушка Агаты и тихо заплакала: — Как же так?
— Я пока сам ничего не знаю. У меня язык не поворачивается спрашивать у Митиных родителей.