— Хотя я ни капли не сомневаюсь, что вы будете счастливы. И никогда не сомневалась, что вы очень подходите друг другу.
То же самое говорили Агате почти все, кто видел её в те дни.
В начале ноября их курс делили на группы для сдачи одного из экзаменов.
— А можно мне с первой сдать? — попросила Агата.
— Причина? — спросила строгая преподавательница, не любившая никаких изменений в своих планах.
— У меня свадьба.
— Хорошо, — согласилась преподавательница и внесла её фамилию в список.
— Ты же уже выходила замуж. — Удивилась вслух одна из однокурсниц, а остальные просто молча уставились на Агату.
— А теперь снова выхожу, — улыбнулась Агата и чуть не фыркнула, увидев оторопевшие лица однокурсниц, вспомнила слова Никиты и тоже сказала:
— Ужасное, ужасное падение нравов среди молодёжи. — И добавила: — Женятся и женятся. Никакой управы на них нет.
Девчонки рассмеялись и принялись расспрашивать Агату о подробностях. Она коротко рассказала об изменениях в своей жизни.
Одна из них, собиравшаяся на днях рожать Анечка Детченко, сказала:
— Агат, я не знаю, права ты или нет. Но одно тебе могу сказать: когда ты выходила замуж первый раз, то не выглядела счастливой. А сейчас просто светишься. Мне кажется, это любовь. Поэтому я тебе желаю того счастья, которое ты предвкушаешь.
— Кстати, да, — строго глядя на Агату, согласилась Влада, староста их группы. — И правда — светишься. И правда — счастья тебе.
Остальные согласно закивали.
— Спасибо, девчонки, — растрогано поблагодарила Агата, попрощалась и поспешила вниз. На улице её уже ждал Никита, который, как всегда встречал её после занятий: их курс последний, пятый, год учился вечером, после стажировки, и пары заканчивались поздно.
Счастливая Агата, сияя, рассказала Никите о разговоре с однокурсницами.
— Ну, вот видишь. — Обрадовался он. — А ты всё переживаешь. Нормальные люди поймут и не осудят. А мнение остальных тебя не должно интересовать. Ничего плохого ты не делаешь.
— Да, ты, конечно, прав, — улыбнулась Агата, в свете пролетающих мимо уличных фонарей вглядываясь в его лицо. Она всё никак не могла привыкнуть к тому, что теперь может смотреть на него, сколько хочет, и для этого не нужно прятаться за смородиной и бояться, что её заметят. Как, оказывается, это замечательно — просто смотреть на того, кого любишь.
Агата вспомнила, как несколько лет назад они с сестрой пришли на дачное озеро и увидели, что на другой стороне Никита с Митей прыгают с тарзанки. Агата, как заворожённая, шагнула в воду, оставив сестру играть с её подружками, и устремилась туда, к ним. Доплыв до середины, она смутилась, спряталась за кустиками какой-то озёрной растительности, и, радуясь тому, что умеет уверенно держаться на воде и что её не видно ни с одного из берегов, долго-долго смотрела на то, как Никита ловко выбирается из воды на высокий скользкий берег, хватается длинными сильными руками за палку и летит, летит к ней… Каждый раз ей казалось, что он долетит до неё. И каждый раз она одновременно страстно хотела этого и очень боялась.