- Она, - кивнул Нилыч и тоже засмеялся. Потому что их завуч по внеклассной работе при всех своих многочисленных неоспоримых достоинствах отличалась некоторой заполошностью и экзальтированностью. Ужасы и кошмары мерещились ей там, где их не было. А даже малейшие детские проступки казались отправной точкой на прямом, широком и недолгом пути в колонию для малолетних преступников.
- Тогда понятно, - фыркнула АлиСанна и спокойно пошла работать. Хотя нет, не вполне спокойно. Некоторое время она ещё посмеивалась и прыскала, потому что вспомнила две истории, связанные с Серафимой Александровной Лопатиной.
Как-то раз та подошла к АлиСанне, прижала её своей аппетитной фигурой к стене и шёпотом сказала:
- Алис, я тут в такую историю попала… Мне нужно кому-нибудь рассказать… Можно я тебе? Потому что ты точно никому не расскажешь. Можно?
Недоумевающая АлиСанна кивнула.
- Даже и не знаю с чего начать… - мялась Серафима Александровна, вид у неё при этом был смущённый и несчастный одновременно. Но АлиСанне казалось, что она с трудом сдерживает рвущийся наружу смех.
Серафима Александровна повздыхала немного, но потом всё-таки продолжила:
- Ты знаешь, иду я тут вовремя урока по коридору. Вижу – прикрывается дверь мужского туалета на третьем этаже. Я думаю: «Прогульщик!» и начинаю подкрадываться… - на этих словах Лопатина отпустила прижатую к стене АлиСанну и стала в лицах изображать происходившее. Выглядело это смешно до невозможности, потому что артистизма Серафиме Александровне было не занимать, а внешне она очень напоминала габаритную, но обаятельную актрису Крачковскую. АлиСанна смотрела во все глаза и ждала продолжения.
- Так вот, подкрадываюсь я и думаю: «Ну, погоди! Сейчас я тебя!» Рывком открываю дверь, а там… - Тут Серафима Александровна залилась ярким румянцем и даже мученически прикрыла глаза – от стыда.
- Кто там? Или что там?! – испугалась АлиСанна.
- А там – Нилыч! Использует помещение по прямому назначению! – страшным голосом произнесла Серафима Александровна и одной пухлой ручкой в кольцах схватилась за сердце, а второй закрыла зардевшееся лицо.
- Какой кошмар! – посочувствовала АлиСанна.
- Правда я ничего такого не видела, конечно, только его спину. Но сам факт! – Серафима Александровна застонала. – Как мне теперь стыдно-о! Я даже не знаю, как мне ему в глаза смотреть! – она нервно засмеялась. И АлиСанна засмеялась тоже. Потому что и правда было ужасно смешно и одновременно жаль Серафиму Александровну и бедного, ни в чём не повинного Нилыча.
Смотреть коллеге в глаза Лопатиной, конечно, пришлось. А куда деваться? Но они дружно делали вид, что ничего такого не произошло. А, может, Нилыч и вовсе ни о чём не знал. Он-то ведь к двери спиной был.