— Твои волосы…
Она посмотрела на него в полном недоумении.
«Почему мои волосы он заметил первыми?» — удивилась Клео, а потом вспомнила и провела дрожащей рукой по коротким гладким локонам, пытаясь вспомнить был ли розовый цвет, который они с Кэлом нанесли вчера на кончики её волос, настолько ярким.
— Я решила, что больше не должна выглядеть, как корпоративный робот, — сказала она, слегка пожав плечами.
— Они розовые.
— Только кончики.
Он отвёл испуганный взгляд от её волос и осмотрел всё её тело.
— Я разбудил тебя? — спросил он, выглядя по-настоящему смущённым.
— Не видела смысла одеваться, если мне не нужно идти на работу.
— А ты не подумала начать искать новую работу?
«Боже, богатые люди понятия не имеют, как работает реальный мир!»
Голос Данте звучал слишком осуждающе, поэтому Клео ощетинилась, защищаясь.
— Вчера меня уволили с предыдущей должности. У меня не было времени заняться поиском новой работы.
Данте кивнул и засунул руки в карманы пальто, пробегаясь взглядом по маленькому, слегка грязноватому и далеко не опрятному интерьеру квартиры.
— В этом месте паршивая охрана. Студент в мешковатых джинсах и растафарианской кепке просто впустил меня. Открыл дверь и помахал мне.
— Оу.
— Я думаю, он был под чем-то, — сказал Данте голосом, полным неодобрения.
— Если это тот, о ком я думаю, то он определённо был под чем-то.
Молодой Исаак из соседней квартиры всегда был под кайфом. Клео не понимала, как он ухитрялся заниматься.
Данте нахмурился.
— И ты чувствуешь себя в безопасности в этой дыре?
— Зачем ты здесь? — спросила она, отказываясь отвечать на его вопрос.
— Могу я присесть?
После недолгого колебания она кивнула.
Данте снова оглядел комнату, затем прошёл к кухонному столу и стал ждать Клео. Как только она подошла, он вытащил стул, усадил её и сел сам. Немного взволнованная его джентльменским поступком, она ждала, пока он заговорит.
Пауза затягивалась. Данте просто смотрел на свои руки лежащие на столе.
Клео неловко поёжилась.
Данте поднял глаза и поймал её в ловушку своим напряжённым взглядом.
Клео замерла, чувствуя себя бабочкой, пришпиленной к доске.
— Ты беременна.
— Я знаю.
— Какой срок?
Она не могла ничего с собой поделать и опустила руку на живот, всё ещё испытывая благоговейный трепет от того, что там есть жизнь.
— Двенадцать недель, — прошептала она. — На этой неделе у неё начали расти веки.
— У неё? — хрипло спросил Данте, и Клео встряхнулась, чтобы сосредоточиться на нём.
— На этой неделе это «она». На прошлой был «он». Прошлая неделя была захватывающей, она или он начал сжимать кулачки. Можешь представить себе эту крошечную жизнь размером с чернослив, с крошечными ручками, которые могут сжиматься в кулачки?