— Ты не знаешь меня, мистер Дамасо, — снова напомнила она.
— Я знаю достаточно, — мягко возразил он.
— Твои пять минут истекли.
— Так и есть.
Он пошел к двери, а Клео наблюдала за ним из центра комнаты. Оказавшись у двери, он повернулся к ней лицом.
— Мне было интересно узнать, что происходит на четырнадцатой неделе, — произнес он так тихо, что Клео его едва услышала, и опустил глаза, словно стесняясь встретиться с ней взглядом.
— Четырнадцатой неделе? — повторила она, выигрывая время, не будучи уверена, должна ли говорить ему или нет.
— Что дальше, после кулачков и век?
Он был похож на задумчивого маленького мальчика, желающего узнать конец сказки, и нужно было быть более сильным человеком, чем Клео, чтобы устоять перед притягательностью этого маленького мальчика.
— На прошлой неделе он начал мочиться, — сказала она, сморщив нос, всё ещё слегка напуганная этим. — Как-то противно представлять, что он там писает. О, и у него теперь есть свои отпечатки пальцев. На этой недели он начинает корчить рожицы.
Она улыбнулась от этой мысли.
— Щуриться и хмуриться, — хихикнула она. — Вероятно, он уделит особое внимание тому, как правильно хмуриться, учитывая, кто его отец.
«Правда ребенок никогда не узнает, кто его отец».
Клео отвела взгляд, стараясь спрятать грусть. Она тоже выросла без отца, и всегда хотела большего для своих детей.
— В любом случае, это просто догадки. Я точно узнаю в среду, когда пойду на УЗИ. Тогда мы узнаем точную дату зачатия и дату рождения.
— Он уже могут сказать, кто это – мальчик или девочка? — спросил Данте.
Она пожала плечами.
— Не думаю. В некоторых статьях говорится, что можно узнать уже на двенадцатой неделе, в то время как в других написано, что на шестнадцатой. Хотя я не думаю, что хочу знать.
— Полагаю, Люциус пойдёт с тобой?
— Люк и Блу работают, — не задумываясь ответила Клео.
Данте прищурился.
— Тогда Калум?
— Конечно. Кэл пойдёт, — проворчала она, и его глаза подозрительно сузились. — В любом случае… Мне нужно кое-что сделать. Так что я прощаюсь. Уверена, что у мистера Грейсона есть номер моего адвоката.
Клео протянула руку, и Данте обхватил её своей. Пожав его руку, она пыталась высвободиться, но он не отпустил.
— Желаю удачи в твоём отеле в Токио. Уверена, он будет прекрасным. — Она не знала, что ещё сказать, и хотела, чтобы он отпустил её руку. Однако у Данте, похоже, не было ни малейшего желания это делать.
— Знает ли Люциус, кто отец ребёнка? — неожиданно спросил он.
— Нет. И я бы предпочла, чтобы он не знал, — сказала она.
— Почему?
— Потому что он дорожит вашей дружбой, и хотя я не понимаю, что в тебе такого привлекательного, у него не так уж много друзей, и я не хочу лишать его ещё одного.