— Хорошо, — вдруг другим голосом заговорила Наталья Анатольевна. — Раз Виль Яра не принуждал тебя к сексу, нам нужна расписка, что все, что между вами произошло в тот вечер — было по взаимному согласию.
Яра поперхнулся, а я уставилась на Наталью Анатольевну:
— Но… У нас ничего не было.
Тут Яра перестал изображать из себя кашляющего истукана и наклонился к столу психолога:
— Что и требовалось доказать! С моей стороны нарушения условий контракта не было. Давайте дальше.
Ни грамма уже не любопытно, что будет дальше, но кто меня спрашивал.
— По условиям контракта, вам предоставляется свободное время по согласованию с наставником, в соответствии с расписанием тренировок и съемок.
— Да? — удивилась я, потому что контракт так и не удосужилась прочитать. — Так я могу взять свободное время?
— Уже взяла, — обрубил мою восторженную реплику Яра.
— Когда? — не поняла я.
— Прошлой ночью. Примерно с ноль часов этого дня и до пяти, когда вернулась сюда.
Я прикусила губу, а Наталья Анатольевна воспользовалась паузой в нашем диалоге:
— Расписание уже подкорректировали, но нужно написать заявление, что с полуночи и до пяти ты воспользовалась свободным временем.
Она подвинула ко мне ручку и бланк заявления. Оба не сводили с меня напряженного взгляда.
— А если не напишу? — рискнула уточнить я, глядя в упор на Яра.
— Тогда вылетишь с проекта сейчас же!
Но психолог накрыла мою холодную руку и мягко добавила:
— Тогда мы не сможем тебе помочь. Но как напишешь заявление, Виль Натанович оставит нас, и мы сможем поговорить обо всем, что с тобой произошло этой ночью.
Вот это отличный повод не тянуть с заявлением. Во-первых, останусь в проекте, во-вторых, избавлюсь от Яра! Поспешно заполнила пробелы с числом и временем, поставила подпись и дату днем ранее. Наталья Анатольевна удовлетворенно кивнула и убрала заявление.
— Вот и все, Виль Натанович. Теперь даже если мы обратимся с заявлением в полицию и сделаем освидетельствование, вас обвинения никак не затронут. Вы вне подозрений.
Он молча кивнул, а у меня отпала челюсть.
— Какое заявление в полицию? Что все это значит?! — резкие истеричные нотки прорезались в голосе. Я замолкла, переводя взгляд с лица наставника на психолога и обратно.
— Лиза, мы знаем, что ты пережила насилие этой ночью, — снова мягко и аккуратно заговорила Наталья Анатольевна. — Важно было вывести Виля Яра из подозреваемых и не затронуть проект в этом скандале. Но я помогу тебе пережить весь этот ужас. Ты не одна. Я помогу…
Теперь я хохотала и не могла остановиться. Я ржала в голос и охала от боли в ребрах.