Нет, это точно кино. Или скрытая камера. Не может все это быть реальность. Скажите, где скрытая камера, куда помахать? Или как проснуться?
— Вероника Сергеевна, у вас очень необычный случай, — мужчина кладет шариковую ручку на стол и разворачивается ко мне, сгибая одну руку и упираясь ею на спинку кресла. — Но я не заметил никаких патологий, угрозы выкидыша, отслойки плаценты или чего-то, что может повредить вашим детям. Этот случай уникален хотя бы потому, что таких людей очень мало. И всех, кто забеременел уже будучи беременными, не более десяти человек. Это из известных, зарегистрированных случаев. У вас все осложнено процедурой ЭКО, что еще удивительней и интересней, но это реальность и мы будем ее наблюдать.
— Это опасно для малышей?
— Риск есть, не буду его отрицать, но при правильном подходе и тщательном наблюдении нам удастся сохранить оба плода. И еще, — он делает небольшую паузу и смотрит мне в глаза, — вам нужно найти возможного отца второго ребенка. Нам просто необходимо провести анализы, чтобы понять, что отец здоров и его ребенок не станет угрозой для здорового плода, понимаете?
И смотрит так… спокойно, расслаблено, профессионально. Ни грамма возможного узнавания или намека, ни капельки насмешки или еще чего-то, что выдало бы его. Ничего. Он просто доктор, а я пациент. За единственным исключением: мы спали, и он отец моего ребенка.
— А вы только здесь работаете? — из моих уст срывается вопрос, от которого я хочу шлепнуть себя по губам.
Ну молчала бы, молчала. Какой ребенок? Неизвестно как он отреагирует, тем более то, что я слышала от Ирки о партнере Олег не очень положительные вещи. Например то, что он бабник, ловелас, гуляка, у него практически никогда не бывает постоянной девушки, только партнерши на одну ночь.
Ну все сходится же!
Отсюда и то, что он меня не узнал. Или это был, все же, не он? Может, просто похожи? Или у него есть брат-близнец, который находится в тени своего успешного родственника и покоряет по ночам барную стойку и красоток? А я просто на гормонах, поэтому так реагирую. Ведь и тогда сразу такая реакция: желание, восхищение, возбуждение.
— В каком смысле? — спрашивает и оценивающе смотрит на меня.
— Нет, ни в каком, простите, — я быстро собираюсь, беру в руки сумочку и встаю, но он останавливает меня словами:
— Я больше нигде не работаю, Вероника Сергеевна. Только здесь.
— Да я просто спросила, — оправдываюсь я и замираю, когда замечаю улыбку?
Пока я пытаюсь осознать то, что заметила, Матвей уже отворачивается и что-то снова пишет в карте, а затем протягивает ее мне и смотрит уже вполне серьезно.