— Это тысячи километров, — Митч едва ли не хватается за голову. — Нереально. Даже если кто из местных подскажет общее направление, шанс на то, что мы…
— Так не надо ехать! — в голосе Холла звенит сталь и едва сдерживаемое раздражение. Похоже, Митч достал даже своего босса. Я первый раз вижу, чтобы тот был так зол на помощника — обычно они вели себя как парочка голубков. — У нас достаточно людей и без тебя, чтобы провернуть эту операцию.
Помощник Деймона бессильно оседает в кресле и спрашивает тихим голосом, не глядя ни на кого:
— Ты что, предпочитаешь их общество… моему?
— А ты предпочитаешь нассать в штаны? — отвечает Холл спокойно, — Да что с тобой такое творится в этой поездке? Ты же первый всегда был за риск и…
Он осекается и поджимает губы. Я его понимаю — уж кому-кому, а окружающим не стоит знать особенностей их взаимодействия.
Что ж, зато этот всплеск раздражения немного приструнил Митча. Тот ненавидяще глянул на меня — да я тут причем?! — и все таки включился в обсуждение дальнейшего плана.
Изумруды в Бразилии начали добывать в семидесятых годах двадцатого века.
Непролазные джунгли, непроходимые плато, вручную выдолбленные ямы, веревки вместо страховок — и старое ведро…
Жизнь в подобных странах стоила дешевле, чем хорошие камни.
Но за последние десятилетия многое изменилось. Растущие требования природоохранного законодательства и высокие расходы на оплату труда, которые сделали добычу более затратной. Массовая открытая разработка. Механизация. Оптическая, а не ручная сортировка. Наклонные шахты, куда заезжают самосвалы: богатый изумрудами сланец взрывают, и погрузочные машины засыпают материал в кузов для транспортировки к обогатительной фабрике.
Неизменным осталось одно.
Действительно крупные изумруды с уникальными свойствами здесь находят редко — в основном мелочевку, в огромных количествах закупающуюся для Индии.
И разработка высококлассных камней — это касается не только изумрудов — принадлежит нескольким влиятельным семьям. Которые точно не прочь узнать то же, что и мы.
Где?
Именно поэтому я, после нескольких дней подготовки и короткого перелета, стою сейчас перед офисом туристической компании с идиотской улыбкой на лице и огромным фотоаппаратом. И жду «самого лучшего путешествия в моей жизни!»
Это говорится часто и громко, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что группа американских туристов, ни хрена не понимающая в этой жизни, отправляется в леса Амазонии «вкусить настоящего».
— Мы же увидим настоящих индейцев?! — хлопает в ладоши Джемма и заглядывает в лица нашим проводникам, которые, кажется, еще не выехав с нами на двух джипах, уже устали. Может мы и переигрываем, но это легко объяснить — нервничаем.