У Марианны от испуга изо рта выпал ролл. Грейс звонко рассмеялась.
Ослабленные, нервные, напряженные люди в закрытом плотными дверьми зале ели. Они ели подавленные, потому что боялись стен, великолепной люстры, идеальных статуй древнегреческих богов, следящих за каждым их движением.
Люди в комнате были ещё живы, но сами себе казались уже умершими, погребенными в отеле навечно, точно в склепе.
— Все-таки странно, что именно мы четверо собрались здесь, — начала Марьяна, кинув быстрый взгляд на закрытые двери.
— Да, — заговорил Оливер. — Я тоже все время думаю об этом. Даже пытался найти в жизни Грейс нечто похожее на свою судьбу, но никаких общих точек, ни одного схожего события. Возможно, наша связь где-то на более глубоком уровне. Например, наши отцы или деды причинили зло владельцу или архитектору этого отеля, и теперь тот мстит, собрав нас на последние дни.
— И все погибнут? — сверкая глазами, спросила Грейс, игриво попивая воду, словно она была дорогим вином.
— Мы только заперты здесь, — слабо запротестовал Хиро.
— Мы заперты? — встревожилась Марианна, и все посмотрели на сладко-розовые двери.
Они, правда, были заперты. Таковы были причуды замка. Если дверь захлопывалась, открыть её изнутри без помощи ключа было невозможно, тогда как снаружи — следовало просто нажать на ручку.
— Кто закрыл дверь? — с напором сказал Оливер, словно спрашивая, кто убийца.
— Хиро, — продолжил он, — кажется, ты один не расстроен нашим заключением.
— У него клаустрофобия, — вступилась Марианна, — он бы не стал закрывать.
— Возможно, клаустрофобия — выдуманная! — разжигала огонь Грейс. — Ведь мы ничего не знаем друг о друге. Вдруг Марианна, эта напуганная тихоня, сама — хитроумный маньяк!
Марианна покраснела, словно ее вычислили, и стала быстро дышать. Испугавшись, что ей не хватит воздуха, и она умрет прямо тут, посреди обильно накрытых столов и под всевидящей люстрой.
— Да вы и не пытаетесь узнать что-то друг о друге! — воскликнул Хиро.
Грейс фыркнула.
— Правильно, верно, презумпция невиновности и тому подобное, — поддержал идею Оливер.
— Я… ничего не буду говорить вам, буду молчать, — бросилась в слезы Марьяна.
— Кто мог захлопнуть двери? Кому это было нужно? Зачем? — ходил кругами немец, потирая виски. — Кто заходил последним? Если не ошибаюсь, как раз Марианна. Сначала вошел Хиро, потом я, затем Грейс и… или это ты, Грейс, была последней?
— Кто был последним, станет первым, — нехотя ответила она, грызя картошку фри.
— Что? — переспросил Оливер.
— Марианна заходила первой, вот что, — ответил Хиро.