ГР: Главный редактор журнала.
МП: Марианна Птичкина.
ГР: Марианна, почему вы решили дать главной героине свое имя? Как есть, без прикрас?
МП: Все знают, что главный герой в любом романе — копия автора. Писатель бессознательно наделяет его собственными мыслями, желаниями и страхами. Так зачем прятать то, что все и так знают. Пусть лучше будет на виду.
ГР: Смело! Получается, что внутри текста спрятаны ваши собственные мысли и страхи?
МП: Конечно! В «Дневнике» даже описаны какие-то события из моей жизни, иногда приукрашенные, иногда перевернутые.
ГР: Получается, вы на тот момент сами были недовольны профессией?
МП: Я начала писать в период, когда абсолютно в ней разочаровалась. Моей целью было создать книгу, которая помогла бы подросткам тщательнее выбирать путь в жизни.
ГР: У дневника есть имя — Матвей. Нестандартный прием! В мое время дневникам имен не давали. Как получилось, что дневник стал Матвеем? Иногда ваша героиня даже говорит с ним, как с живым существом.
МП: Никто бы не стал читать обычные переживания девочки о прыщах и прокрастинации. Матвей вносит интригу. В тексте между ними будто бы зарождаются отношения, с характерными для них чувствами: близостью, обидами, разочарованиями. На мой взгляд, этот ход делает текст живым и чуточку особенным.
ГР: Правда ли, что вы писали книгу в два захода? И что между ними вышел продолжительный перерыв?
МП: Да, в связи с личными обстоятельствами я несколько месяцев не писала. Потом моя жизнь круто изменилась, и книга вскоре была закончена.
— Это не дневник, — громко повторила Марианна. — Это книга!
— Какая-то непутевая книга, — Хиро нахмурился и разжал руки.
— Какая есть! — вспыхнула девушка. — Вот такой непутевый из меня автор! Не бывать моей мечте сидеть у моря и писать!
Марианна сбросила с себя руки мужчины и громко, в гневе зашагала по главному проходу подальше от критика. Хиро испугался, что девушка удаляется за вилкой. Но далеко Марианна не ушла. Она развернулась и в том же темпе двинулась обратно к нему.
— Значит, я сверкала голыми коленками ради научной общественности? — закричала она, покраснев то ли от стыда, то ли от злости.
— Не совсем, — Хиро посмотрел в пол. — Почему ты представилась школьницей, а не сказала правду в самом начале?
— Потому что так безопаснее, — выдохнула она. — Скажешь кому-нибудь, что работаешь психологом, и люди сразу закрываются, боясь, что услышав одну фразу, я вычислю их болевые точки и прочитаю мысли. А если я школьница, то что с меня взять? Можно быть непоследовательной, инфантильной, нести всякую ахинею! Что взять с ребенка? Кто может заподозрить девочку? Отличное укрытие! Тем более что у меня была прописана подробная история школьницы, даже на лжи бы никто не поймал. Откуда я знала, что от вас всех ждать!