Она, вроде, даже пыталась. Громко провозглашала, что несет ответственность за происходящее, кричала вместо привычного молчания, но к правде подошла, только когда приперло.
Я сделал все, что мог. Втихаря подкладывал улики, раздавал увесистые намеки и тыкал носом в подсказки. И что вышло? Поймал ли, на самом деле, кто-то на правде этих двоих?
Что, если Марианна, раскусив Хиро, быстренько собрала из отрывистых фактов своей жизни другую реальность и представила ее книгой? А книги — и нет вовсе.
Влюбленный мужчина проверять не станет. Книга? Еще лучше! Ведь ей сыграть недовольную девицу, которую зря похитили и держали непонятно где, проще простого.
Ну, а Хиро? Неужели его авторский метод чем-то помог узникам лабиринта?
Подумаешь, нерешительный Оливер внезапно бросился уплывать один, хотя раньше обходился только шуточками. Подумаешь, Грейс решила позаботиться хоть о ком-то, кроме себя. Маловато будет!
Хотя заботливый японец неплохо заработал на чужих бедах, скажу я вам. Даже не верится, что человек, лечащий души, готов так расчетливо с этими душами управляться, будто те неживые и сами не знают, что им нужно.
Что, если Хиро малость слукавил, чтобы Марианна не удрала от него, сверкая пятками, едва переступив за ворота гипермаркета? Зачем ей вдруг вздумалось запоминать код, который мужчина выстукивал?
Что, если в подвале заброшенной школы так и остались лежать Грейс и Франсуа?
Откуда вам точно знать, что их там нет?
Потом Хиро замнет как-нибудь выезд к американке. Дела. Слишком занят. Сейчас много работы. Туда же целых тринадцать часов лететь!
Вы разве бывали в школьном подвале? Нашли ли возможность осмотреть Грейс? Проверить собственными пальцами, что на её теле нет ран?
Ну, ладно-ладно.
Шучу-шучу.
Уф-ф.
Выдыхайте!
Хотя вдруг не шучу?!
Давайте остановимся на том, что Хиро куда-то увозит девушку.
За сим позвольте заканчивать.
Хотя нет, ну дайте понудеть еще хотя бы абзац!
Мне еще хоть кто-то верит? Я то говорю одно и подвожу туда всеми способами, то резко торможу и заявляю обратное, а потом привожу десяток доводов в его пользу. Да так, что никто о первом даже вспомнить не решится. Разом всех заклинит на втором.
Слова — величайшая манипуляция.
А я? Кто я — то?
Всего лишь автор.