Есть ли в этом случае у меня какая-то надежда?
Я продолжаю ползти. Сказать по правде, я не уверена в том, почему делаю это. Возможно, для меня нет выхода!
С ним, честно, очень сложно. Вернуться назад я не могу, так как не в состоянии развернуться. А что ждет меня впереди, я не знаю.
Так что выхода, похоже, нет. Остается найти вход. Нужно только определить, что он такое и где может быть, когда по обе стороны находятся выходы.
Тянущая едкая боль режет все тело.
Разве я сплю?
Да куда там!
Одиночество — идеальное время для неудобных вопросов. Таких, после которых стыдно держать голову высоко. Тянет разглядывать пол и забывать дышать.
Что в этом мире не так? Он настоящий или выдуман? Что реально, а что нет?
Марианна остановилась и стала снимать бинт на правой руке. Она дошла до тонкой покрасневшей полоски на коже и провела по ней пальцем.
«И, правда, похоже на царапину», — подумала девушка.
С одного края ранка еще кровавила. Марианна неумело замотала бинт обратно.
«Если все выдумка, то почему бы не выдумать что-то более… хмм… восхитительное?! — произнесла девушка вслух. — Что я потомственная ведьма-принцесса в магическом королевстве или что меня выдали замуж за обаятельного мерзавца, который вскоре оказался мужчиной моей мечты?!»
«Почему я выдумываю вот такую хрень! — рассмеялась Марианна, ударив кулаком по стене. — Стены и тупики. Людей, которым нельзя доверять. Тех, которые бросают, как Оливер».
А был ли Оливер?
Точно был?
Что отличает этот мир от мира настоящего?
«В жизни должны соблюдаться законы физики, — с надрывом выдохнула она. — Отлично: еда портится, кровь течет, одежда становится грязной и пахнет пóтом».
На глазах девушки навернулись слезы, и она растянулась по всей ширине прохода.
«Но постойте! — закричала Марианна. — Еда появляется каждый раз сама, будто ее кто-то заранее подложил! Я не помню, как оказалась в комнате с пятью углами! И невозможно попасть из дома на корабль в море!» Никто не ответил.
«Соберись! — девушка продолжила говорить сама с собой. — Если все настоящее, то выйти будет даже проще. Надо только понять логику того, что происходит. Чью-то безумную, ущербную логику…»
«Я отвечаю за то, что нахожусь в темном холодном тоннеле, — со злостью отчеканила она, медленно продвигаясь вперед. — Я отвечаю за то, что пока не могу понять, что происходит. Я отвечаю за то, что у меня порезаны руки. Я отвечаю за то, что люди вокруг предают меня и кидают. Я отвечаю за то, что у меня жар, головокружение и ободраны коленки. Я за все это отвечаю, а значит, смогу все изменить».