— Так-то оно так, да и о себе бы пора, подумать.
— А я ведь сам по себе не существую. Как люди- так и я.
— Наверное, ты прав, — негромко сказал Василий Иванович. — Ты знаешь, я тебе всегда другом был, другом и останусь. Но сегодня полиция предупредила: если ты останешься в моем доме, мне и моей семье не поздоровится. — Последние слова он произнес почти шепотом, низко опустив голову. — Ты знаешь, Костя, пока я был один…
— Не надо, Василий Иванович, — прервал его Коста, — Я все понимаю. И не обижаюсь. Постараюсь съехать в ближайшее время.
— Да нет, я не тороплю, живи себе на здоровье, — смущенно проговорил Смирнов. — Только все же будь поосторожнее. Вон и Евсеев на тебя жалуется — говорит, с твоим приходом в редакцию начались неприятности с цензурой и начальством. Только, мол, и пишешь — холера, голодающие, тиф, кочевники, разоренные. Да что тебя учить? Пойдем лучше ужинать, тебя все ждут.
— Вот приберу немного и приду, — сказал Коста, провожая Василия Ивановича до двери.
Собирая с пола разбросанные бумаги, он думал с усмешкой: «Евсеев жалуется!.. А то, что раньше его газету никто не покупал и даже мальчишки-разносчики неохотно брали ее, — на это он не жаловался?» Коста Хетагуров давно сотрудничал в «Северном Кавказе», но после переезда в Ставрополь его-статьи" и заметки стали появляться почти в каждом номере. А недавно он принял на себя обязанности секретаря редакции, вступил в пай и стал совладельцем «Северного Кавказа». Впрочем, только название и осталось от прежней газеты. Облик ее с приходом Коста совершенно изменился. Вот когда настало время воспользоваться уроками великого Белинского! Из номера в номер, обходя цензурные рогатки, печатал Коста острые фельетоны, статьи. Но с особенной любовью писал он критические обзоры на литературные темы.
— Знаешь, Василий Иванович, — нередко говорил он своему старшему другу. — Я все вспоминаю работу Герцена «О развитии революционных идей в России». Анализируя произведения русской литературы, только литературы, Герцен сумел проследить процесс созревания революционных идей. Гениально! Вот у кого надо учиться…
Порой материалы появлялись без подписи, а иногда были подписаны псевдонимами: «Нарон», «Старик», «Случайный рецензент», «Дядя Влас», «Ставрополец». Но читатели уже безошибочно угадывали почерк одного и того же человека думающего, решительного и мужественного.
Евсееву поначалу все это нравилось. Особенно то, что газету быстро раскупали, — чистая прибыль. «Северный Кавказ» теперь смело вступал в спор с другими газетами и журналами, издававшимися не только на Кавказе, — с «Терскими ведомостями», с «Новым временем», с «Гражданином», с «Неделей». Это тоже импонировало редакторскому самолюбию Евсеева.