-..Коста приготовил большую прощальную речь. А когда подошло время идти на похороны, понял, что не хватит у него сил произнести ее, слишком велика боль. Он быстро сел к столу и. как можно разборчивее, и отчетливее, записал свою речь.
«Попрошу друзей, пусть прочтут!» — решил он.
Как добрался домой с похорон, Коста помнил плохо. Помнил только, что привез его на извозчике Сеня, специально приехавший на похороны из Грозного, где теперь работал. Но даже радость встречи с бывшим своим питомцем не принесла Коста душевного облегчения.
Говорят — пришла беда, раскрывай ворота! После смерти Варвары Григорьевны Коста не сдавался. Он продолжал общественную деятельность, открыл класс рисования, внимательно следил за репетициями «Дуни», готовился, к открытию па пасхальной неделе выставки своих картин. Начал писать роман, который собирался опубликовать в газете «Казбек». Но делал все через силу, казалось, дела валятся у него из рук. Строительство дома подвигалось плохо, подрядчик, поняв, с каким непрактичным человеком имеет дело, воровал почем зря. Деньги таяли, словно весенний снег, а у дома еще даже стены не были возведены.
Болезнь, словно дав передышку, навалилась на Коста с новой силой. Пришлось продать недостроенный дом.
Он снимал в ту пору комнату у Алдатова, на Краснорядской улице. Комната — тесная, неуютная, но даже перебираться куда-то у Коста уже не было охоты.
В последнее время к нему зачастила сестра Ольга. Они всегда были очень далекими людьми, но с тех недавних пор, когда Ольга разошлась с мужем, она стала приезжать к брату, помогать ему. Коста был рад — все-таки своя — и с благодарностью принимал ее заботу.
В последний свой приезд Ольга, узнав о том, что Коста продал недостроенный дом, пришла в ярость. И как же была она в эти минуты похожа на свою мать! Коста старался даже не глядеть па нее.
— Транжир! Мот! Сумасшедший! — кричала она. — Немедленно надо обратиться к врачу!
Коста не хотел ссориться с сестрой. Тихо посмеиваясь, он сказал, что ни в каких врачах не нуждается, а нуждается только в тишине и покое. И в доказательство лег на кровать, закрыл глаза, сделав вид, что уснул.
Несколько дней все было тихо. Ольга снова заботилась о нем, словно желая сгладить свою вспышку. Она готовила для Коста вкусные кушанья и даже подавала их в постель.
Однажды к ужину Ольга испекла фидчин[20], и, пока она мыла руки, Коста с аппетитом принялся за еду. Ольга удивилась. С детства она помнила, как мало ел брат, а тут его словно подменили.
— Ой, брат мой, не к добру это! — громко запричитала она.