Раздумывая о судьбах родины, Борис обращается к невидимому врагу с гневными словами:
Ты людоед! Да… Ты всегда
Горячей кровию питался!
Но… Нет!.. Довольно! Твой позорный
Безумный, кровожадный век
Стряхнет с спины согбенной
Для жизни новый человек.
Вот скоро… Скоро…
Коста встал из-за стола и прошелся по комнате. «Скоро… — прошептал он. — Но когда же?» И тут же рассердился на себя: «А что ты сделал, чтобы оно скорее наступило, это время?»
— Он умирал в страшных мучениях…
— Просил яду у окружающих…
— За несколько дней до смерти его посетил Мопассан, и он просил у него револьвер.
Коста стоял в толпе, выстроившейся вдоль Загородного проспекта, и напряженно ловил обрывки слухов. Вот уже целый месяц в Петербурге только и разговору было, что о смерти Тургенева. Он скончался 22 августа в Париже, но лишь в половине сентября русское правительство дало разрешение перевезти прах писателя в Россию.
— Французские писатели торжественно, с речами и венками, провожали дорогого собрата в Россию, в последнее путешествие…
Коста обернулся на голос и увидел молодое открытое лицо со светлой вьющейся бородкой. И вокруг были тоже молодые, взволнованные лица.
— Царское правительство боится великих писателей не только при жизни — даже в гробу они ему опасны. Мертвого Пушкина сослали ночью с жандармами из Петербурга в Михайловское…
Кто-то предостерегающе дернул юношу за рукав, но он продолжал, лишь немного понизив голос:
— И вот снова всеми правдами и неправдами в нас пытаются погасить любовь к тому, кто пятьдесят лет служил своему народу прекрасным словом. Гроб задерживают, провозят по ночам мимо городов, не сообщают, когда похороны, посылают строжайшие телеграммы губернаторам о пресечении всяких массовых проявлений скорби. Вы читали, с каким возмущением пишет Стасюлевич о последнем пути Тургенева? — обратился юноша к своему соседу. Тот отрицательно покачал головой. — «Ведь можно подумать, что я везу тело Соловья-разбойника!» Неплохо сказано, а? И конечно, за гробом едет жандарм — «почетный» караул!
Коса хотел подойти поближе, но его оттеснили, а юношу с русой бородкой окружили студенты, и он исчез, словно растворился.
— Городская Дума хотела оказать Тургеневу небывалый почет — похоронить его на счет города. Но градоначальник Грессер опротестовал это решение, — сказал какой-то пожилой господин в пенсне.
— Чшш! Вот он, на коне… — раздался рядом тихий женский голос, и Коста, вытянув голову, увидел гарцующего градоначальника.
— На Волково с утра не пускают, кладбище оцеплено…
Расталкивая толпу, Коста старался пробраться вперед, чтобы встретить похоронную процессию, но удалось ему это лишь на углу Загородного проспекта. Около двухсот делегаций сопровождали гроб Тургенева. Венки и цветы заполонили улицу. Все старания полиции установить строгий порядок оказались тщетными.