Мне даже стало совестно, и я загрустила. Деньги деньгами, веселье весельем, но как потом на меня будут смотреть все эти люди? Навесят клеймо, такое же, как на Альбину, которую на дух не переносит абсолютное большинство?
Ох, нет. Ева! О тебе просто забудут в тот же миг, когда Алмазов прекратит свою авантюру и объявит о расставании.
Внезапно я поняла, что мы обговаривали все нюансы! За исключением того, как и при каких обстоятельствах Алмазов расстанется со своей невестой или женой после получения наследства!
Я забеспокоилась и решила позвонить Руслану. Но на ловца и зверь бежит — дверь палаты открылась. На пороге стоял босс собственной персоной.
— Рус! Наконец-то! Меня выписывают, да? — с надеждой спросила я.
— Нет, мой гиперактивный акулёнок. Ты пролежишь ещё день. И только потом тебя выпишут, — промурлыкал босс.
— Я прекрасно себя чувствую. Готова порхать, как бабочка…
— И жалить, как пчела?
— Или кусать, как акула, — с улыбкой подтвердила я. — Кстати, если ты здесь. Давай обсудим момент расставания.
— Что за бред ты несёшь? — процедил сквозь зубы Алмазов. Его глаза сильно потемнели и сердито сверкнули из-под насупленных бровей.
— Я говорю о том моменте, когда наступит необходимость расставания Руслана и Евы, как пары. После получения наследства.
— Так далеко я ещё не заглядывал. Решим потом.
— Надеюсь, ты не будешь выставлять меня в негативном свете? — забеспокоилась я.
— Ева, беременным вредно нервничать. А ты загоняешься по всякой чепухе! — отрезал босс.
В дверь палаты постучали.
— Рус, привет! — в палату заглянул Рамиль. Его улыбка напоминала сияние лампочки на сто ватт. — Можно?
— Заходи.
— Я не один! Со мной Эльвира…
Рамиль таким трепетным голосом произнёс имя Эльвиры, что мне стало жутко интересно вживую увидеть ту самую девушку, из-за которой было столько шума. Я приготовилась к чему-то необыкновенному и даже решила, что в палату зайдёт Альбина номер два.
Но Рамиль появился под руку с девушкой, особо ничем не выделяющейся. Среднего роста, с едва наметившимся животиком. Модная стрижка каре и профессиональный макияж, каких сотни. Но Рамиль держался рядом с Эльвирой, едва дыша. Видимо, боялся спугнуть собственное счастье.
— Эльвира, — представилась девушка.
А вот голос уже выдал её с головой — капризная, привыкшая, чтобы ей угождали.
— Ева, — ответила я.
— Мы помирились, — широко улыбнулся Рамиль, взглянув на свою невесту со слепым обожанием.
— Нет. Не помирились. Ты просто признал свои ошибки! И больше никогда их не повторишь! — потребовала Эльвира. — Или ребёнок останется без отца.