Это ребёнок, а не проблема. Я оставлю его во что бы то ни стало и буду отрицать отцовство Алмазова.
— Долго возилась, — нахмурился босс, увидев меня. — Все вещи уже упаковали. Предлагаю пообедать в ресторане и обсудить сложившуюся ситуацию. Откровенно и без утайки!
Я широко улыбнулась боссу. Руслан несколько секунд вглядывался в моё лицо, а потом выдал:
— Больше искренности, Ева. Ты совсем не стараешься!
Я представила, как огреваю босса по его самодовольному и красивому лицу большой-большой и жутко горячей сковородкой… Улыбнулась.
— Так-то лучше, — похвалил меня Алмазов и подхватил под локоть. — О чём подумала?
— Представляла свой гонорар! — соврала я, не моргнув глазом.
— Хорошо. Если для тебя это самая лучшая мотивация, то думай о гонораре как можно чаще! — отрывисто приказал босс.
Я посмотрела на него с нежностью и проворковала:
— Ты чем-то недоволен, Сказочник?
Руслан остановился, отпустил мой локоть и засунул руки в карманы брюк. Наклонил голову, собираясь сказать что-то, несомненно, едкое и грозное, но нас прервали.
— Руслан, мой мальчик!
Только не это! Только не тётя Альфия…
Аллах, Яхве, Создатель, пошли всё, что угодно — смерч, ураган, внезапный град размером со страусиное яйцо, но избавь меня от внимания двоюродной тётушки Альфии.
— Русланчик! — через мгновение тётушка сдавила меня в своих объятиях, ущипнув за щёку. — Похудел, мой маленький! — вздохнула тётя Альфия.
Отошла, сложила пухлые руки на своей внушительной груди и заохала:
— Как нехорошо, а? Кто тебя довёл до такого состояния?
— Здравствуй, тётя Альфия. Я в полном порядке.
— Выпьешь чашку чая? — предложила тётушка.
— С радостью. Но сейчас я немного занят…
— Ох, да разве так можно? Не уделить любимой тётушке и пяти минут? Ой, племянник, расстраиваешь меня! — вздохнула тётя Альфия и приложила руку к груди. — Чувствует моё сердце, что вот-вот его кольнёт остро и сильно… А-а-а-а-ах! — закричала тётушка, округлив глаза.
Я едва сдержался на месте. Вот за такие фокусы я и недолюбливал двоюродную тётушку. Она любила давить на жалость и напоминать всем, что у неё больное сердце.
Расстраивать тётушку Альфию было нельзя. Она была дедушкиной любимицей, потому что снабжала его сведениями, читай, сплетнями обо всех членах нашей семьи. Как бы мы ни пытались скрыть что-то от взгляда деда, Альфия не позволяла этому случиться.
Ох уж эти родственные связи!
— Выпьем чаю, милый! — настойчиво повторила тётушка Альфия, подцепила меня под локоть и повела в сторону моего внедорожника.
— Постой, тётушка. Я не один!
Тётя Альфия остановилась и намеренно медленно посмотрела по сторонам.