— Божечки, на что я согласилась? — тихо ужаснулась Ева. — У меня уже голова кругом идёт от обилия твоих родственников! Кто такой Ильяс? Ещё один брат?
— Да, у меня большая татарская семья. Много родственников. Ильяс — двоюродный брат. Из всех внуков дед отдаёт предпочтение только мне, Рамилю и Ильясу. Если мы покажем себя не с самой хорошей стороны, то дед обрадует Ильяса наследством. Ильяс, кстати, уже опережает меня и брата. У него есть жена и дети…
Жена и дети? Кратковременная пауза. В голове промелькнула гениальнейшая мысль.
— Кстати, Ева! Ты же беременна? Мы можем выложить этот козырь. Ради дела, разумеется!
Я красноречиво посмотрел на Еву. Она побледнела и отодвинулась от меня.
— Я поняла, о чём ты подумал, аферист! — зашипела она. — Не вздумай впутывать в это моего ребёнка!
— Мы переспали без защиты, — шёпотом настаивал я. — Сроки ещё совсем маленькие. Побудь немножко беременной для дела, а потом я устраню эту проблему…
Кажется, я сморозил нечто отвратительное. Потому что Ева посмотрела на меня с лютой ненавистью во взгляде и отодвинулась.
— Я не уверена в сроках! Я ещё не ходила в больницу. Но не думай, что ты отец моего ребёнка! Незадолго до встречи с тобой, я рассталась с другим мужчиной! С которым надеялась создать семью!
Слова Евы неприятно полоснули меня ещё в магазине. Но сейчас она упрямо повторила их и словно нанесла новое ножевое ранение на то же самое место. Не понимаю, откуда поднимается злость изнутри и желание почесать кулаки о неизвестного соперника!
— Почему в глаза мне не смотришь, Ева? — злым шёпотом спросил я.
— Это. Мой. Ребёнок! — отчеканила моя сообщница. — Только мой. Он не имеет к тебе никакого отношения. Если ты хотя бы половиной словечка заикнёшься перед своими родственниками о моей беременности, я в ту же минуту обнародую наш с тобой договор! Ясно?
Я откинулся на диван, стараясь держать себя в руках.
— Мне ясно только одно, Ева. Ты ответишь передо мной за своё поведение в клубе! Всё это… — рыкнул я. — Произошло только по твоей вине! Если бы ты не стала устраивать идиотские пранки и портить незнакомому человеку жизнь, ничего этого бы не было. Я требую объяснений!
— Не понимаю, о чём ты! Но я могу объяснить тебе, чтобы ты не лез со своими аферами к моему ребёнку. Начинать прямо сейчас или подождать, пока твоя тётушка начнёт греть свои уши? — ехидно отозвалась Ева.
— Кто решил тебя назвать Евангелиной? Ты не Ева и не Ангел! Ни разу! — возмутился я. — Ты даже не акула. Ты пиранья!
— А ты скользкий и противный гад особо крупных размеров. Анаконда! — едва слышно ответила Ева, но тут же прижалась губами к моим.