Природа этого семени ускользала от меня, но я знал, что для местных обитателей оно имело огромное, жизненно важное значение. И время для его пересадки в почву другого мира было уже совсем близко. Мой взгляд был прикован к пальцам существа, которое его несло, и я увидел, что семя заметно разбухло, а сияющие корешки, выходившие из его расколотого конца, существенно удлинились.
Местные обитатели всё прибывали и прибывали, собираясь безмолвной толпой на берегу розовой реки и в промежутках между деревьями воздушной рощи. Некоторые из них, как мне показалось, были вялыми и тонкими, точно исчезающие призраки, и плоть их тел, словно омрачённая болезнью, была тусклой и непрозрачной или являла взору нездоровые пятна теней среди полупрозрачности, которая, очевидно, была нормой для здоровых существ.
На свободном участке почвы этого райского сада рядом с парящим судном была выкопана яма. Я до сих пор не замечал ее, будучи захвачен ошеломляющим потоком новых ощущений. Сейчас она обрела важный смысл, когда существо, несущее семя, вышло вперёд, чтобы уложить его в эту неглубокую ямку и закопать любопытной овальной лопатой из прозрачного металла в золотую субстанцию почвы, которая была похожа на смесь суглинка и сияния вечерней зари.
Толпа отступила назад, оставляя свободное пространство вокруг посаженного семени. В безмолвии ожидающих местных обитателей ощущалось что-то устрашающее и торжественное, точно некое предвкушение грядущей ритуальной церемонии. Смутные, возвышенные, непостижимые образы витали над моими мыслями, как нерождённые солнца, и я задрожал от близости некоего потрясающего чародейства. Но цель всего этого всё ещё оставалась за пределами моего понимания.
Я неясно ощущал чувство предвкушения, владевшее толпой чужаков… а ещё где-то — в самом себе или в тех, кто находился рядом со мной — великую нужду и вопиющий голод, для описания которого у меня не было слов.
Казалось, что до окончания этого этапа ожидания прошли целые месяцы и сезоны, что пять солнц вращаются вокруг нас по сменившимся эклиптикам… Но время и его течение, возможно, подчинялись здесь неведомым мне законам, как и всё прочее в этой иномирной сфере, и не походили на часы и сезоны земного времени.
Наконец свершилось долгожданное чудо. Из золотистого дёрна появился бледный побег. Он вытягивался ввысь зримо и динамично, точно питаемый соками ускоряющихся лет, превратившихся в считанные минуты. Из него проклюнулось множество отростков, в свою очередь расцветших радужной листвой. То был фонтан неостановимого сияния, возносящийся к небесам изумрудно-опаловый гейзер, который принял форму дерева.