Дракон угрожающе зарычал и сделал шаг к кровати, одним молниеносным движением избавляя меня от одеяла, после чего замер, вновь втягивая воздух.
— Я не стала бы приводить любовника в Вашу спальню, — голос получился полным ехидства.
Неужели он думает, что я не осведомлена о ревности чешуйчатых? Пусть наш брак и был неожиданностью, для меня-то уж точно, но все же пока рисунок не исчезнет — его лучше не злить. Да и на кого я, по его мнению, обратила внимание, когда и из дома вышла лишь однажды, и то весьма неудачно.
— От тебя пахнет Норилом, — я каким-то чудом различала слова, утонувшие в рыке. — И успокоительным, — он прикрыл глаза, избавляясь за несколько вдохов от маски ревнивца. — У тебя что-то случилось?
Я прикрыла глаза, напоминая себе о том, что злить драконов опасно для жизни. Глубоко вздохнула и постаралась улыбнуться:
— Вторая ночь, и муж уже оставляет меня в одиночестве. Обидно, — кажется, зря я решила поддеть его.
Зрачок расплылся по золотой радужке, поглощая все оттенки, и в глазах отразилась злоба.
— Обидно? — он даже не рычал — шипел. — Я что-то не увидел твоей радости вчера ночью.
Я не уловила момента, когда дракон поставил меня на ноги, крепко прижимая к своей груди, и запоздало поняла, что на мне лишь тонкая, едва прикрывающая бедра, шелковая маечка и трусики. Обессиленная после ночи, занятой работой, я смогла избавиться от платья и стесняющего движения корсета.
— Напомню, — едва слышный рык раздался над ухом. — Ты меня прокляла, милая женушка, и я готов поставить что угодно, что Норил уже рассказал тебе об этом.
— Нет, он не… — я пыталась освободиться от горячих рук, лежащих на моей талии.
— Значит, подслушала и не сказала об этом, — на этот раз фраза закончилась едва ощутимым укусом мочки ушка.
Я вздрогнула, начав вырываться сильнее и ощущая, как огонь, слабо тлеющий вчера в районе солнечного сплетения, сейчас растекается по венам, а сердцебиение становится сильнее.
— Не думаю, что меня касаются столь деликатные проблемы, — я чувствовала, как кожа пылает, и неосознанно вместо попыток вырваться прижалась спиной к его груди, будто вытесанной из камня — настолько твердыми были сплетения мышц, скрытых одеждой.
«Ненужной», — порочная мысль проскользнула ужом в моем разуме, отрезвляя меня.
Пока я пыталась бороться с нахлынувшими на меня инстинктами, он повернул меня к себе лицом. Какой он высокий! Я едва достигаю его плеча, и вынуждена запрокинуть голову, чтобы увидеть его лицо.
Он… улыбался!
— Итак, женушка, — растягивая слова, начал он. — Скажи, чем ты занималась с Норилом?