Казалось, его слова доносились откуда-то издалека — все мое внимание было захвачено его прикосновениями. Он продолжал меня обнимать, крепко прижимая к себе и запустив руку под маечку. От касаний горячих пальцев, легко поглаживающих мою поясницу, становилось жарко, а кожа вмиг покрылась мурашками. Если бы это было! Свободной рукой он исследовал мое лицо, касался щеки, кончика носа, губ.
— Я жду ответа, — он наклонился, и я вздрогнула от его дыхания, касающегося моих губ.
— Он, — я глубоко вздохнула, отчаянно пытаясь абстрагироваться от его близости. — Он был со мной, когда приходил лорд Гарднер.
— А пахнет им так, будто вы расстались пару часов назад, — мягкий голос проникал в разум, парализуя возможность сопротивления.
— Я помогала ему с ответами на письма.
Неожиданная догадка, заключавшаяся в том, что он меня околдовал, придала сил, и я вновь предприняла попытку освободиться. Конечно, иначе и быть не могло — дракон наверняка хочет излечить свое раненное самолюбие, и не побрезгует применить магию, чтобы заставить меня ощутить желание, сворачивающееся тугим клубком внизу живота.
— Муж за дверь, а ты уже нашла себе компанию, — в голосе дракона слышалась обида.
— Ваша светлость, — все же избавившись от его объятий и натянув на себя одеяло, начала я. — Я Вам напомню, не Вы должны были стать моим мужем и наш союз — ошибка.
Мужчина насупился и ленивым взглядом осмотрел меня. Пусть я выгляжу смешно, завернутая в одеяло, растрепанная и хмурая, но главное — он не сжигает меня взглядом.
— Судьба не ошибается, и я напомню тебе, женушка, что именно ты пошла под венец, а могла бы просто подписать документы в ратуше, и жить со своим Фрапом в своем захолустье.
Я задохнулась от подобной наглости. Все, вступающие в первый брак, проводят церемонию в лесу, в присутствии жреца — это традиция.
— В следующий раз буду умнее.
— Не переживай, следующего раза не будет, — огрызнулся дракон, делая шаг по направлению ко мне.
И какая шлея попала под его чешуйчатый хвост? Вчера утром он был куда более обходительным и вежливым, сейчас же под маской человека угадывался разъяренный хищник. Неужели он настолько зол за вчерашнее, или все же Норил прав, и Расар очень сильно переживает за меня?
Или дело в проклятии, унизительном для любого мужчины? Пусть это и казалось невероятным, но слова приобрели силу от одного моего желания. Но если и так — я не испытывала за это вины. Не надо было лезть ко мне ночью, не слишком-то спрашивая моего желания.
Взгляд дракона упал на газету, лежащую на тумбе, и он снова зарычал.