— Так же хотелось, — он брезгливо взял газету, метким движением бросая ее в камин, — поговорить с издателем.
Я наблюдала за полетом периодики — вот сейчас он точно использовал магию — ничем не сшитая газета не потеряла ни листочка и приземлилась точно в огонь.
— Именно поговорить?
— Да, — в глазах полыхнул огонь, подтвердивший мои опасения — разговор мирным не получится.
Кажется, в этом смешном, противоестественном союзе между влиятельным лордом и провинциальной училкой именно я меньше подвластна эмоциям. Особенно сейчас, когда желание понемногу отступало, оставляя за собой лишь след едва пульсирующей неудовлетворенности.
— И получите еще одну статью, повествующую о Вашем вспыльчивом нраве.
— Ну и пусть, — он фыркнул. — Мне не привыкать.
— Не сомневаюсь, но смею заметить, эти статьи вызывают обсуждение и интерес, — хмуро заметила я.
Неожиданно мне вспомнилась Триша, которая обожала подобные рассказы, и читала их, подобно главам в занимательной художественной книге.
— Женушка, — протянул он, и по позвоночнику вновь пробежала волна мурашек, отозвавшаяся сладкой болью внизу живота. — Неужели ты ревнуешь?
Расар сделал несколько стремительных шагов, и я оказалась в его объятиях. Щеки заливал румянец, а сердце билось как сумасшедшее.
— Нет.
Мой голос дрожал, я боялась поднять взгляд, боялась утонуть в его желтых глазах, таящих столько загадок. А какие глаза у Фрапа? Серые? Зеленые? Я не могла вспомнить, как бы ни напрягала память. Ехидный внутренний голос подсказывал, что глаза дракона я не смогу забыть никогда.
— Разве? — в голосе слышался смех, а его руки пробрались под одеяло, избавляя меня от него. — Так лучше, не находишь?
— Жарко, — прошептала я, пытаясь не то отступить от него, не то крепче прижаться к сильной груди. — Я переживаю за Вашу репутацию, — уже твердым, как мне казалось, голосом, добавила я.
— Не переживай, женушка, — его пальцы пробежались по затылку, а из груди вырвался едва слышный стон. — Моей репутации уже ничего не повредит. А вот твоей…
— Я не собираюсь заводить интрижки, — несмотря на желание, становившееся невыносимым, голос был твердым.
— Правильно, у тебя есть я, — расстояние между нашими губами неумолимо сокращалось, и вот наконец он поцеловал…
Меня захлестнула новая волна ощущений, и я сама не заметила, как мои пальцы впились в его плечи, будто бы я тонула, а он был единственным моим спасителем.
Его губы оказались неожиданно мягкими, а дракон вел себя… деликатно. Деликатно настолько, насколько может вести себя мужчина, целующий почти что незнакомку.
Ни одна мысль — ни то, что он множество раз стискивал в объятиях других женщин, ни то, что сломал привычную мне жизнь — не позволяли прервать поцелуя. Голова кружилась от нахлынувшей на меня нежности дракона, и мне отчаянно хотелось раствориться в его прикосновениях, он нежно перебирал волосы и прижимал к себе, вырисовывая на горящей коже какой-то рисунок…