– От скромности вообще редко умирают, – заметил я. – Гораздо чаще умирают от передозировки свинца в организме… Ладно, парни, смотрите в оба, а я уж вывернусь – будьте спокойны.
Есть у меня такой талант – выворачиваться из любой передряги… Но почему-то ничего хорошего это обычно не приносит, потому что, так сказать, слишком уж часто лекарство оказывается страшнее болезни…
В кармане разгрузки завибрировал спутниковый телефон, о котором я уж, признаться, и почти совсем забыл…
– Слушаю, – на всякий случай я отвернулся от стоящих около «суперграда» Махоуни и пары «танго».
– Думаю, что ты сейчас с Махоуни, – послышался в трубке ровный голос полковника Коннорса. – Это вероятнее всего, поэтому скажу тебе кое-что, пользуясь случаем… Не доверяй Махоуни – он погубит и меня, и «стражей», и тебя, и весь город. Ему не нужно никого спасать – он хаос, а не порядок. Ему не нужна правда, поэтому всё произошедшее останется здесь.
– А может, оно и к лучшему, полковник? – негромко произнёс я.
– Ещё раз задумайся о том, кому помогаешь, сержант.
– Хоть он и насквозь мутный тип, но Махоуни здесь один из немногих, кто не пытается нас прикончить.
– Это всего лишь вопрос времени, сержант. Всего лишь вопрос времени… И ещё. У всего есть цена. Но будешь ли ты готов её заплатить, когда придёт время?
Звонок оборвался, и я убрал телефон обратно в карман.
– Философия… – пробормотал я, шагая к ракетовозу. – Грёбаная, мать её, философия психов… Лечится только ударной дозой свинца внутримозжечно…
– Ну, что, сынок, готов? – ухмыльнулся агент, когда я подошёл к нему. – Не против занять место за турелью?
Я молча забрался по поручням наверху кунга и занял место за зенитным пулемётом. Не знаю, чем руководствовались саудиты, когда собирали это порождение сумрачного арабского гения, но стандартный крупнокалиберный «браунинг» их явно не устраивал. И, наверное, поэтому они установили ни много ни мало, а трёхствольный авиационный пулемёт пятидесятого калибра. Дай бог памяти, как же он называется-то… GAU-19/A вроде бы? Да плевать…
Устроился на жёстком и неудобном сиденье стрелка, проверил заряженную в пулемёт ленту, протестировал электропитание вращающегося блока стволов и горизонтального наведения… Вроде порядок…
Многосотсильный мотор тягача взревел, выбросив из выхлопных труб внушительные облака сизого дыма, и ракетная установка, будто древний ящер, медленно тронулась в сторону виднеющегося отсюда шпиля «Башни тысячи и одной ночи».