Мэг села на диван и стала обувать свои чёрные сапоги на тринадцати сантиметровой шпильке. Когда она встала, я понял, что этот топ даёт хороший обзор татуировкам на животе и руках, а еще показывает пирсинг в пупке. Да, её определённо нельзя знакомить с мамой и папой.
— Когда твои родоки свалят, позвони и скажи, когда можно вещи перевести, — сказала она, а потом скрылась за дверью.
Дерьмо!
Этот момент я как-то не обдумал. Что им сказать? Что она стеснительна? Вызвали на работу? Мама… у неё больна мама. Нет, лучше бабушка. Да, бабушка в больнице и ей срочно нужно туда.
Нет, это бред. И папа сразу поймёт, что что-то не так, а мама жутко расстроится. Может, позвать Джин? Или какую-нибудь знакомую? Но у меня нет ни одной приличной знакомой. Чтобы без татуировок, пирсинга, приличная, милая, и про которую сразу можно сказать, что она любит быть в библиотеке.
Соседка!
Я сразу понимаю, что ответ на мои проблемы живёт прямо подом мной. По внешним параметрам она полностью соответствует. Хотя не факт, что она согласится помочь. Точнее точно откажется, потому что я отвратительный сосед по всем параметрам. Но была не была.
Я выхожу из квартиры и спускаюсь на этаж ниже. Стучу в её дверь и надеюсь, что она не спит. Хотя, когда она пришла ко мне, у неё были красные от слёз глаза, и она могла лечь раньше. Я задумался, что с ней могло случиться, но она открыла дверь, и мысли развеялись.
Она была в коротеньких шортиках, которые давали прекрасный обзор её ног, зеленый топ с длинным рукавом, который показывал тонкую полоску её плоского живота и ложбинку между грудей. Я растерялся от такого её вида, а её голос привёл меня в чувство.
— Что-то случилось?
— Да. Мне нужна твоя помощь.
— И в чём же?
— В общем, — чёрт! Я всегда вёл себя с девушками уверенно, потому что знал, какое воздействие оказываю на них. Но сейчас я растерялся так, словно мне снова тринадцать, и я боюсь сказать девочке, которая мне нравится, что она мне не безразлична. — Ко мне приезжают родители. И мне нужно, чтобы ты притворилась моей девушкой.
— Зачем? — её брови нахмурились, и между ними появилась милая складка в виде треугольника.
— Просто я не хочу огорчать маму, а она ждёт от меня, ну-у… что-то типа тебя. Милая и скромная девочка. Ели я покажу им Мэг, их удар схватит.
— А от твоего вида удар их не хватит?
А может я ошибся, и она не такая тихая и кроткая. У неё дерзкий язычок.
— Прошу тебя, — умолять мне не свойственно. Далеко не свойственно, но выбора нет. — Я тогда больше не буду проводить вечеринки. И музыку громко включать. То есть, вообще не буду включать.