— Я тоже тебя люблю. — Улыбнулся Хардин. — Очёнь сильно. И нет, это не пугает меня. Это то, что я чувствую уже некоторое время. То, чего я не боюсь и то, что меня не пугает. И вот это, — Хардин поднял медиатор. — Самое лучшее признание, которое только может быть.
Я радостно улыбнулась и почувствовала облегчение от его слов, а потом как приятное тепло окутало меня.
— И что теперь? — Спросил Хардин, всё еще радостно улыбаясь.
— Думаю, теперь ты должен меня поцеловать. — Я показала на люстру, которую украсила гирляндой, а также повесила туда веточку омелы.
— Не могу отказать в таком. — Хардин притянул меня к себе и его губы опустились на мои. Он начал целовать меня нежно и осторожно, показываю свою любовь. Но этот поцелуй очень быстро перерос в нечто большее. И вот я уже лежала на кровати, а Хардин нависал надо мной и начал покрывать мелкими поцелуями мою шею.
Я чувствовала, как горела. Всё внутри меня просто загоралось от желания и нетерпения. И этот праздничный свитер уже не казался такими классным и милым. Всё о чём я могла думать, скорее бы его уже сняли с меня. Скорее бы уже на Хардине не осталось его одежды. Поэтому, когда его рук, пробрались мне под одежду и начали тянуть её вверх, я очень обрадовалась и быстро подалась. Вот уже я сняла с Хардина его свитер; он потом стянуть мои джинсы и избавиться от лифчика.
Хардин, мужчина вставляющий через слово мат, покрытый татуировками, был самым нежным любовником, которого можно желать. Он покрывал всё моё тело поцелуями, шептал, какая я прекрасная и как ему повезло, что я досталась именно ему, что я буду принадлежать ему целиком и полностью. Он был внимателен и осторожен, понимая, что это мой первый раз. Боже, да он даже три раза меня спросил, точно ли я уверена в этом, а мне пришлось убеждать его в том, что да, я точно хочу его и на все сто процентов уверена.
Когда Хардин вошёл в меня, я почувствовала быстрый укол боли, но он так умело отвлёк меня, что боль очень быстро переросла в наслаждение.
После мы лежали на моей кровати, укрытые тонким одеялом. Оба уставшие, потные и вымотанные. Пока я выводила пальцем узоры на груди Хардина, он перебирал мои волосы и иногда целовал в макушку.
— Я думаю, это будет моё лучшее Рождество за долгое время. — Тихо сказала я через какое-то время.
— А я думаю, что это моё лучшее Рождество за всю жизнь.
Я подняла голову и с улыбкой посмотрела на Хардина, а потом наклонилась, чтобы поцеловать его.
Это точно не будет последним лучшим событием в нашей жизни. Ведь это только начало.