- Ты болен на всю голову, - тихо произносит она.
На моих губах медленно расплывается улыбка. Такое глупое оскорбление.
- Больные люди не склонны к рационализму, Мак. Твое обучение явно не было посвящено последовательной психологии. - Я оставляю ее на минуту, пока собираю сумки прямо за дверью. А затем я бросаю их в центр подвала.
Макенна стоит неподвижно, ее волосы в диком беспорядке. Рубашка, которую я ей дал - моя рубашка, - свисает с одного плеча. Цепочка все еще соединяется с манжетой, обмотавшей ее лодыжку. Взлетевшие брови вверх, выдающие ее растерянность, были единственным проявлением эмоций, когда она поднялась к сумкам.
- Что это такое? - спрашивает она настолько робким голосом, что я едва слышу.
Я снимаю свою кожаную куртку и бросаю ее в противоположную сторону от принесенных мною вещей. В холщовую сумку я забросил ее одежду, зубную щетку и прочее дерьмо, а в пакете для мусора лежали папки с документами.
- Ты останешься здесь на некоторое время, - я подталкиваю барахло ботинком в ее сторону. - Тебе нужно принять душ, чтобы не вонять в моем доме. А это, — я указываю на мусорный мешок, - твои файлы. Ты же следователь. И детектив.
- Была, - перебивает она.
Я издаю насмешливый вздох.
- Ради твоего же блага, лучше бы тебе оказаться чертовски умелой в этом деле.
Она потирает руки. То ли от холодного воздуха, то ли от осознания, что я проник в ее квартиру и рылся в ее вещах. Может, и то, и другое.
- Чего ты хочешь от меня, Истон?
Она впервые произносит мое имя. Называет меня не чудовищем, а кем-то другим.
Я достаю из кармана подвеску с сердечком и поднимаю ее перед собой.
- Я пытаюсь убедить себя, что ты не при чем. Иначе, могу поклясться, ты была бы уже мертва.
Я опускаюсь на колени и роюсь в мусорном мешке, отыскивая досье на Дженнифер Майер. Я грубо и резко швыряю папку через весь зал. - Ты уже вышла на след. Продолжай.
Она не прикасается к папке. Просто смотрит на нее, будто та принадлежит кому-то другому или другой жизни.
- Я ничего не буду делать, пока ты не дашь мне ответы.
Я не уверен, что она сможет переварить ту правду, которая у меня есть для нее. Я смотрю на подвеску, в груди угрожающе пусто.
- Это тебе дал Ройс Хадсон, - обвиняюще говорю я. - Ты работала в отделе особо тяжких преступлений. Поэтому знаешь, что такое трофей.
Когда я бросаю на нее взгляд, бледность и ужас на ее лице заставляют меня задержать дыхание. Она отрицательно качает головой.
- Значит, ты знаешь, кто я.
- Я точно знаю, кто ты.
- Ты сошел с ума. Ты... извращенный кусок дерьма. Я видела, как ты убил моего напарника, а теперь... Что? Ты говоришь ужасные вещи, чтобы опозорить его память? Что ты с ним сделал? Где его тело?