Он выполняет все, что я ему сказал, но движения его были скованны, он слишком тяжело дышит и дрожит/, охваченный дрожью. Впрочем, этого вполне достаточно. Камеры записывает только видео, без звуковой дорожки. Как только он усаживается перед монитором, я прохожу вдоль стены к ряду шкафчиков. И снимаю эту камеру так же легко, как и первую.
В отличие от больничных моргов, в правительственных учреждениях не так уж много охраны. Кому может прийти в голову грабить морг.
Я осматриваю ящики рядом с раковиной. Нахожу бинт и вскрываю его, направляясь к охраннику
Он уже явно прокручивает в голове то, как будет умолять меня с поднятыми руками.
- Пожалуйста, - снова начинает он. - Я понятия не имею, кто вы такой. Что бы вы ни хотели сделать с телами... я не скажу ни слова.
Ответ на этот вопрос кажется очевидным. Кому взбредет в голову грабить морг? Некрофилу - вот кому. По крайней мере, это логичное объяснение для этого парня. Я не в обиде, поскольку действительно планирую осквернить тело.
Я молчу, обматывая бинтом его лицо, затем достаю из кармана куртки пару кабельных стяжек и связываю ему запястья за спиной. Его учащенное дыхание шумно вырывается из-под бинтов. Наверное, мне следует дать ему какие-то гарантии, что я не собираюсь его убивать. Но для него будет лучше, если он потеряет сознание.
Я вовсе не плохой парень. Но и не хороший. Я не провожу ночи, защищая невинных или наказывая злодеев во имя справедливости. Я не настолько милосерден. Существует справедливость, а, значит, и месть. Но они не взаимозаменяемы.
Если бы этот охранник принес проблемы своим желанием побыть героем и защитить права умерших на достойное упокоение после смерти, он бы стал препятствием, и мой клинок нашел бы пристанище в его животе с такой же легкостью, как мои руки сломали шею Келлера.
Я хотел бы думать, что требуется время на то, чтобы зайти так далеко, и процесс превращения в убийцу постепенный. Но на самом деле это простой выбор. И я могу решиться на него в мгновение ока.
Мои часы пищат, напоминая о теле, ожидающем меня в бочке для сжигания. Мертвых тел становится больше.
Все началось с одного человека - одного дьявола с когтями и рогами, которого я никак не мог перестать рисовать. Он был призраком в этом самом морге, темным образом, выряженном в костюм от «Армани», источающим аромат дорогого одеколона, и его присутствие там в тот момент было неуместно.
Я и Джулс были сами по себе с тех пор, как она пошла в начальную школу. Наша мать заболела и обнаружила это на четвертой стадией рака груди, а затем и отец последовал за ней, попав в автомобильную аварию. Вместе мы преодолели самые тяжелые времена. Это заставило нас сблизиться. Я был единственным, кто следил за тем, чтобы она делала домашние задания, и чтобы у нее было достаточно денег для покупки модных нарядов, которые носили все ее друзья.