Моя месть... она принадлежит не мне. Она не моя собственность.
Как только я осознаю это, тяжесть отпускает мою грудь. Я не жертва, и я не позволю Хадсону превратить меня в жертву.
Я убираю нож с шеи Люка и снова поднимаю руку над головой. Давая безмолвное разрешение. Он скользит пальцами вверх по моим ребрам, осторожно касаясь кожи, пока не достигает руки, все еще сжимающей нож. Его большая ладонь накрывает мою.
- Скажи это, - его рот оказывается ниже, прямо у моих губ. Его слова, вырывающиеся с теплым дыханием, звучат как вызов. - Я не сдвинусь ни на дюйм, пока ты не скажешь это вслух.
Я знаю, что ему нужно услышать, но мое горло словно перехватило и сжало, не позволяя выдавить ни звука. Он совсем не такой, как те люди, которые загнали нас в это место и уничтожили. Превративших нас в дьяволов, и все же я не могу сказать ему это, потому что я все еще вижу его синие свирепые глаза сквозь шторм, пока он забирает чужую жизнь.
Он выхватывает нож из моей руки и подносит его к моему лицу. Лезвие не касается меня, но оно не менее опасно.
- Ты мне доверяешь?
- Нет. Никогда.
Он останавливается.
Я делаю глубокий вдох.
- Единственный человек, которому я доверяла настолько, чтобы позволить прикоснуться ко мне, был недостоин этого. Он осквернил меня. Я была молода и нетронута. Хадсон не может быть последним мужчиной, который когда-либо прикасался ко мне, - я облизываю губы. - Я хочу, чтобы память о той последней ночи была стерта навсегда.
Люк пристально смотрит на меня.
- Сначала я чудовище, а теперь святой? Ты же не думаешь, что я не хочу осквернить тебя? Я хочу сделать нечто плохое, я хочу сделать с тобой много плохих вещей, Макенна. Я же не гребаный святоша.
И я чувствую, насколько яростно его желание. Я двигаю бедрами под ним, грубый шов его джинсов цепляется за мои прозрачные трусики, и я чувствую... полный контроль. Этот чудовищный человек возвышается надо мной, доминируя во всех отношениях, все же я та, кто обладает властью над ним.
Я чувствую, что он на грани, и желание бороться с плотскими желаниями ослабевает. Я выгибаю спину, наблюдая за тем, как его зубы впиваются в нижнюю губу, пока он пытается сохранить контроль.
Я медленно подношу руку к его лицу. Он пытается отстраниться, но я все равно дотрагиваюсь до него. Я благоговейно обвожу пальцем его шрамы. Чувствуя неровность кожи и глубину порезов.
- Я ношу свои шрамы внутри, - произношу я, когда мои пальцы касаются его губ.
Его рот ловит мои пальцы, захватывая зубами, а затем мягкие губы покусывают их. Он отпускает меня и говорит: