Марина тогда ушла, хлопнув дверью, разозлившись до невозможности.
А теперь, постукивая зубами от холода, бредя к остановке в сгущающейся осенней темноте, подумала, что, если и в самом деле позвонит, то возьмет трубку. Если позвонит.
Это решение удивило даже ее саму.
И принесло почему-то облегчение.
Рядом с визгом затормозила темная машина.
Марина опасливо отошла подальше от края тротуара, двинулась быстрее.
Ни о чем плохом она не думала, просто инстинктивно приняла меры предосторожности.
Дверь открылась, веселый парень, выскочивший с пассажирского сидения, начал клеится к Марине.
Она, не отвечая и испугавшись, ускорилась, мечтая добраться до людной остановки побыстрее и отвязаться от пугающего попутчика.
А тот, внезапно подхватив ее под локоток железными пальцами, потащил к машине.
Марина даже растерялась от ужаса и неожиданности. Она никак не могла осознать, что это с ней происходит, наяву.
Прошли уже те годы, когда вот так вот, с улиц их города таскали понравившихся женщин отморозки. Сейчас все было спокойно, мирно, тихо.
И от этого то, что происходило, казалось нереальным, невозможным. Диким.
Марина, сбросив с себя морок, попыталась вырваться, крикнуть, но ей закрыли рот так плотно, что сразу стало не хватать воздуха и затолкали на заднее сиденье.
Парень, что схватил ее, сел рядом и приставил нож к горлу.
- Тихо, бля! - он нажал чуть посильнее, Марина взвыла вытаращив глаза, - не ори! А то сейчас от мордахи только ленты останутся!
Марина застыла.
Нож прошелся по шее вниз, до груди.
- Хорошо себя веди, тихо, поняла?
Марина кивнула.
- Поехали, - повернулся к водителю парень.
Нож он убрал сразу же, как машина тронулась, необходимости в нем больше не было.
Марина, сначала пытавшаяся поговорить со своими похитителями, выяснить хоть что-то, после второго грубого рыка замолчала и только с тревогой всматривалась в лобовое стекло, пытаясь узнать дорогу, по которой ехали.
Она никак не могла побороть мелкую злую дрожь тела, буквально зуб на зуб не попадал от ужаса.
Куда ее везут? Что хотят? Лиц не прячут, ей глаза не закрывают… Значит… Убьют?
Но ей нельзя умирать! У нее Артемка! Он ждет, дома с бабушкой! Нельзя!
Марина потом не могла вспомнить, о чем она думала, пока ехала в страшной машине с молчаливыми похитителями. Мысли разбегались, как тараканы, порывы поговорить еще раз, выяснить ситуацию, убедить, что произошла ошибка, договориться, наконец, сменял ужас от постепенного осознания своего положения, от понимания, что ей никто и ничто не поможет… И даже не придумывалось ничего путного, никакой собранности в критической ситуации, ничего похожего на то, о чем читала в детективах, смотрела в боевиках… Просто полный, абсолютный ужас и растерянность.