И когда рука Олега легко легла на коленку и двинулась вверх по бедру, Марина все еще не могла дышать, а натяжение стало струнным и звенело предупреждающе.
Он вел себя нагло.
Особенно после того, как так поступил: пропал на три недели. И Марина сейчас легко могла бы это прекратить, остановить его. Но воздуха не было, чтоб сказать хоть слово, и сил не было, чтоб сделать хоть одно движение.
Рука добралась до подола юбки и нырнула дальше. Олег медленно поднялся, не отрывая взгляда, не убирая ладони , и встал невозможно близко, словно хотел поймать ее дыхание, которого не было. Пальцы его, пройдя резинку чулок, обожгли голую кожу, Марина дернулась и наконец-то вздохнула, Олег подался вперед, ловя ее вздох, вжал широкой грудью в дверь, и натяжение лопнуло, вырвавшись дикой лавой дурмана, затопило, отключило полностью все мысли , все намерения, все несказанные слова. Только жажда осталась. Повинуясь этой жажде, Марина вцепилась в отвороты пальто Олега, потянулась за поцелуем, но он только выдохнул жарко ей в шею, полностью поглощенный решением первоочередной задачи. Добраться, наконец, до кровати.
Одним движением открыл дверь, втолкнул Марину внутрь и каким-то безошибочным чутьем нашел ее комнату. Еще пара секунд , и треск раскладного дивана , с утра не убранного из-за спешки, послужил сигналом для досадной паузы. Небольшой паузы, потому что Олег, моментально оценив обстановку , потерся щетиной о нежную кожу шеи Марины и шепнул:
- На пол?
И, не оставляя ей времени опомниться и завязать диалог, просто стащил с дивана подушки и одеяла и уложил женщину спиной прямо на них. Встал на колени, не давая подняться, сдернул пальто, стащил через голову футболку. Поймал восхищенно-жадный взгляд, улыбнулся удовлетворенно. Котяра, довольный собой, знающий, что хорош. Но он и в самом деле хорош. Так хорош, что глазам больно!
Марина опять замерла, разглядывая, зависнув буквально, поэтому не сразу поняла, что ее тоже раздевают, распахивают плащ, задирают платье. Она сама ничем помочь не могла, руки просто не слушались, тянулись к нему, чтоб потрогать, погладить, ощутить опять гладкость и жар его кожи, силу мускулов. Пальцы сами собой зарылись в отросшие на затылке волосы, сжались, в попытке поторопить, притянуть ближе.
Олег добрался, наконец, до ее губ, поцеловал, жадно и грубовато, провел уже обеими руками по бедрам, раздвигая, забрался в трусики.
И на этом предварительные ласки закончились за их полнейшей ненадобностью. Марина застонала от резкого вторжения, к которому была готова еще с того момента, когда увидела его у своих ног в подъезде. Олег не собирался щадить ее, давать ей привыкнуть, двигаясь быстро и мощно, словно упущенное время наверстывал.