А происходило полное дерьмо.
Потому что, пока он то в тайской тюрьме отдыхал, то вопросы с гнилыми поставщиками решал, то жопу учредителю лизал, его Красная Шапочка чуть не стала жертвой реальных серых … Нет , не волков. Шакалов. Тварей.
И, в то время , когда он тешился ощущением собственной охренительной значимости, и даже не задумывался, что у нее тоже могут быть проблемы в жизни, эта маленькая хрупкая женщина мучилась. Рвала себя на части. Умирала каждый день, не находя сил выбраться из ловушки.
Бывший мудак, так удачно скинувший на нее свои долги (найдем, куда он денется, скот), местные отморозки, выползшие прямиком из девяностых и не знающие, что их время давно закончилось (ну, это ничего, это он объяснит), престарелый спаситель, с крокодильей хваткой (интересно, кто такой? но тоже разберемся). И, как вишенка на торте - он, Олег! Подарочек, бля, тайский! Приперся, весь невьебенно шикарный! Добавил мучений.
Совесть грызла. Сильно. А еще сильнее сожаление, что не любит лифты, поэтому разминулся со спасителем-крокодилом на пару минут.
Олег поморщился, припомнив свои эмоции, когда забежал в комнату и увидел свою женщину сидящей на полу в полубессознательном состоянии. Поначалу решил, что это опять сосед полез, маловато отхватил в прошлый раз, добавки желает.
Но Марина подняла на него испуганные, полные слез глаза, от выражения которых буквально сердце остановилось, и зарыдала громко и до того горько, что стало ясно : сосед не при делах. Тут что-то серьезное.
Олег не особо умел успокаивать женщин. Обычно, если у его дамы начиналась истерика, в ход шли два универсальных способа. Волшебная кредитка или волшебные пиздюли. Второй вариант применялся, если первый был использован неоднократно.
С Мариной, само собой, ни тот ни другой способы не помогли бы.
Поэтому Олег действовал по наитию, силой воли усмирив внутренних демонов, требующих крови обидчиков его женщины немедленно. Потом. Потом он все решит. Сейчас главное успокоить, выяснить, не случилось ли ничего фатального, вроде смерти или смертельной болезни. И утешить.
- Никто не заболел? Не умер? - да уж, утешитель… С его способностями палачом в Средневековье в подвалах инквизиции еретиков мучить…
-Нееет… - заикаясь от рыданий, прошептала Марина и с готовностью уткнулась в его грудь, обнимая так крепко, словно хотела расториться в нем, впаяться навечно.
Ну отлично. Раз ничего фатального, значит будем утешать.
Олег уселся к стене спиной, затащил Марину себе на колени и начал убаюкивать, как ребенка. Она доверчиво и безыскусно прижалась к нему, спрятала лицо на груди. И эта нежность, этот неуверенный поиск ласки кольнули сердце чем-то острым. Чем-то проникающим. Насквозь.