Чтоб он сдох, этот супер-Тайлер!
О, если я выживу — месть моя будет страшной! Он еще не знает Настеньки Астафьевой! У меня, между прочим, два года занятий по карате, и уж что-то, а сделать мужику больно в штанах я точно сумею. Особенно, если нападу неожиданно.
Да, именно так — сначала коленом в яйца, потом локтем в подбородок, потом ногтями морду исцарапаю — да так, чтобы шрамы остались, а после, когда он очухается и врежет мне в ответ, разревусь и вызову полицию. И пусть он потом лет пять доказывает, что не пытался меня изнасиловать.
Я нарочно отвлекала себя подобной ерундой, потому что думать про мою будущую месть Тайлеру Бреннену было приятнее, чем представлять, как спустя несколько часов меня будет рвать на части какая-нибудь местная гризли c детенышами…
И уж тем более приятнее, чем размышлять о том, что я увидела в машине профессора Макмиллана.
И о чудо! Моя тактика сработала!
Голова прояснилась, от сердца словно кусок груза отвалился… даже руки перестали трястись — до такой степени меня вдохновила возможность как следует испортить жизнь сволочному квотербэку. С решимостью участника программы «Выживший» я вскочила на ноги и принялась осматриваться и прислушиваться, в надежде услышать вдалеке шум дороги.
Я всего лишь заблудилась — твердила себе. Всего лишь забежала в лес и немного… заплутала.
В конце концов, надо просто пойти обратно — вон по моим же следам, хорошо видным в свете полной луны, благо бежала я, как молодой слон, вовсю круша и ломая кусты.
На всякий случай решила обойти ствол «моего» дерева на предмет обнаружения мха. Что там говорят про ориентацию по мху? С северной стороны он растет или с южной?
— Кажется, с северной… — припомнила, ощупывая кору дерева и стараясь не вляпаться ногами в собственную рвоту.
К моему удивлению, дуб был покрыт мхом полностью — со всех сторон и даже изнутри, в довольно широкой расселине, пробитой не то молнией, не то непонятно чем…
И вот тут-то, согнувшись, с просунутой внутрь старого, рассохшегося дерева головой, я услышала это в первый раз.
Нет, не шум дороги, который так надеялась услышать.
Вой. Долгий, тоскливый, леденящий душу вой, вознесшийся над лесом.
***
Дернувшись и подскочив от испуга, я пребольно ударилась головой о нависающий надо мной рваный край расселины в дереве.
— Что… это? — пробормотала, осторожно вылезая наружу. Потопталась, обхватывая себя руками — снова стало холодно.
Не трудно было догадаться — «что это». Почему-то про волков или шакалов я не подумала, хоть в этих лесах их куда больше, чем медведей.
Вой стих на мгновение и снова разнесся, подхватываемый откуда-то с другой стороны леса другим, точно таким же. И еще одним… и еще…