Называется, посоветовали.
Остаток дня он провел в центурии, то занимаясь учебной рубкой (подобранным ему мечом), то общаясь с командирами. Мысль о наборе легкой пехоты висела в голове, но реализовать ее было не так просто — жалованье, оружие, казармы, пересуды о нововведении — в общем, лучше подождать. У Ордена оставалось несколько легионов, пусть потрепанных, можно было набрать дворян из запаса. Нововведения хороши, когда не бьют по голове. Как и Митрополит Ладожский, он высказал мысль, но не решился воплощать ее в жизнь.
Чем ближе было к вечеру, тем больше его внимание занимала Настя, то заглядывая в душу синими глазами, то затрагивая голосом какие-то струны, то просто сидя рядом и радуя жизнь. Он с трудом дождался ужина, знаменующего окончание дня, после чего мог, пользуясь правами старшего командира, уехать из казарм.
Вергун уже нетерпеливо бил копытом, помня о белой кобыле. Игорь сбежал по крыльцу и остановился в изумлении… Перед жеребцом шеренгой, непробиваемой стеной стояли его командиры, с явным желанием не пускать.
— Ну? — грубо спросил Игорь. Кажется, он уже разговаривал с Милорадовичем.
Завалишин смешался. Впервые за десятилетия службы он фактически начинал мятеж. Но как быть с их мальчишкой по-другому?
— Ваша милость, вам нельзя уезжать из казармы.
— ??
— Вы наш командир и должны быть при центурии.
Настя была так близка и так желанна.
— Я не пойму, кто кем здесь командует? — Игорь говорил спокойно, хотя чувствовал, еще немного и он взорвется.
Завалишин молчал, израсходовав всю свою храбрость перед сыном Гроссмейстера. Ветераны и не думали говорить. Они вышли из солидарности и опасения остаться без Игоря, за которым чувствовали себя, как за каменной стеной.
— Своей властью синьора, я назначил Завалишина Семена центурионом. Этого достаточно.
Игорь посмотрел на старого вояку. Возвращение власти не очень обрадовало старого рубаку. Переживет.
— Я не держусь за должность…, - начал Завалишин.
— Уж не собираешься ли ты меня облагодетельствовать, поставив центурионом?
Завалишин сдался. Идиот, нашел, чем порадовать сына Гроссмейстера. Еще бы должность интенданта предложил.
— Ваша Милость, — вперед осторожно выступил Милорадович. Парня было явно не удержать. — Возьмите хотя бы слугу.
— Нет!
— Тогда оставьте адрес, не можем же мы оставаться без вас вообще. Хоть вызовем, если что.
— Нет!
— Ваша Милость!
Игорь упрямо и зло смотрел на Милорадовича, в душе понимая, что он прав. Помолчав, добавил уже тихо:
— Черепичная, 15.
— Ваша Милость, обещайте нам, что к ночи вы явитесь в казарму.