Я начал плакать, и мой отец, лучший из всех, спустил меня вниз, успокоил меня и отнес назад к машине.
Он нес меня на руках, и через его плечо я мог смотреть на удаляющийся грузовик, гигантский радиатор которого зловеще нависал над полем. Черная круглая дыра, через которую, по словам дяди Отто, вылетел цилиндр, напомнила мне безобразно пустую глазницу, и мне захотелось сказать отцу, что я почувствовал запах крови и поэтому заплакал. Но я е знал, как это сделать. Мне кажется, он все равно бы не поверил мне.
Я был пятилетним мальчиком, верящим в Санта Клауса, и также твердо я уверовал в то, что чувство страха, охватившее меня, когда отец запихнул меня в кабину грузовика, исходило от самого грузовика. Двадцать два года мне понадобилось, чтобы понять, что не "Крессуэлл" убил Джорджа МакКатчена. Мой дядя Отто убил его.
"Крессуэлл" был вехой в моей жизни, но он также занимал заметное место в сознании всей округи. Если вы объясняли кому-нибудь, как добраться из Бриджтона в Касл Рок, то обязательно упоминали, что примерно через три мили после сворота с одиннадцатого шоссе слева от дороги будет стоять старый красный грузовик, и если вы увидите его, значит, вы на правильном пути. Туристы часто останавливались на вязкой обочине (иногда их машины застревали там, доставляя всем огромное веселье) и фотографировали Белые горы с грузовиком дяди Отто на переднем плане, для большей живописности. Долгое время отец называл "Крессуэлл" "туристическим мемориалом на Троицыном холме", но вскоре перестал это делать. К тому времени наваждение дяди Отто зашло уже слишком далеко, чтобы можно было шутить по этому поводу.
Такова предыстория. Теперь переходим к тайне.
То, что именно он убил МакКатчена, для меня ясно как день. "Он был как лопнувшая тыква", — говорили завсегдатаи парикмахерской. Один из них добавлял: "Готов побиться об заклад, что он распростерся перед грузовиком, как эти козлы-арабы, которые молятся своему дурацкому Аллаху. Я прямо вижу его в тот момент. Они оба были чокнутыми, оба. Если не верите мне, посмотрите, как кончил Отто Шенк. Прямо через дорогу в маленьком домике, который он думал подарить городу, чтобы устроить там школу. Сумасшедший, как какая-нибудь дерьмовая крыса".
Все это сопровождалось кивками и понимающими взглядами, потому что к тому времени они уверились в том, что дядя Отто был странноват, но ни один из старых сплетников не увидел в нарисованной картине — "распростерся перед грузовиком, как эти козлы-арабы, которые молятся своему дурацкому Аллаху" — ничего подозрительного или странного.