она это делает?
Он не мог это себе представить… но именно поэтому ему легче было примириться с этим. Он был преподавателем английского и отчасти писателем, и всю свою жизнь он не понимал, как работают вещи: проигрыватели, двигатели внутреннего сгорания, телефоны, телевизоры, устройство для спуска воды в его туалете. Его жизнь была историей понимания того, что надо делать, а не как это происходит. Случай с компьютером ничуть не выбивался из этого ряда. Разве что степенью непонимания.
Он включил компьютер. Как и в первый раз, на экране появились слова: "С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ДЯДЯ РИЧАРД! ДЖОН". Он нажал "ПРИВЕСТИ В ИСПОЛНЕНИЕ", и послание от его племянника исчезло.
Эта штука долго не проработает, — подумал он неожиданно. Он подумал, что Джон, должно быть, еще работал над ней, когда произошла катастрофа. Он был уверен, что у него еще есть время: в конце концов, день рождения дяди Ричарда был только через три недели…
Но время Джона вышло, и этот удивительный компьютер, обладающий способностью создавать новые вещи и уничтожать старые, вонял как перегревшийся трансформатор от игрушечной железной дороги и начинал дымить через несколько минут работы. Джон мог еще усовершенствовать его. Он был…
Уверен, что у него еще есть время?
Но ведь это неправда. Ведь это ужасная неправда. Ричард понял это. Спокойное, внимательное лицо Джона, его отрешенные глаза за толстыми стеклами очков… в них не было уверенности, никакой надежды на то, что времени еще предостаточно. Какое там слово пришло ему в голову сегодня? Обреченный. Это слово подходило Джону. Чувство обреченности было таким ощутимым, что иногда Ричарду хотелось обнять Джона, сказать ему, чтобы он немного взбодрился, что встречаются еще счастливые концовки и положительные герои не всегда умирают молодыми.
Потом он подумал о Роджере, швыряющем изо всей силы Волшебный Шар на дорожку. Он вновь услышал хруст и увидел волшебную жидкость, вытекающую из шара — обычную воду, разумеется. И этот образ смешался с видением убогого автофургона Роджера с надписью "ОПТОВЫЕ ПОСТАВКИ ХЭГСТРОМА", который падает с края пыльного, крошащегося утеса и расплющивает нос о землю со звуком столь же незначительным, как и сам Роджер. Он увидел — хотя и не хотел этого — лицо жены брата, превращающееся в месиво кровавого мяса и костей. Он увидел Джона, сгорающего в остове фургона. Джон кричал, и тело его медленно обугливалось.
Никакой уверенности, никакой надежды. Он всегда рождал ощущение необратимо бегущего времени. И в конце концов его предчувствия сбылись.