«Вот ты где, красавчик», — прошептал я. «А вот и твой дядя».
И я вцепился ему в глотку.
Трое из них одновременно набросились на меня и отшвырнули меня от него. Я поднялся, все еще усмехаясь, и пошел на них. Они попятились, трое здоровенных мужиков, испуганных до потери сознания.
И тут словно раздался щелчок.
Раздался щелчок, и это был снова я. Я стоял на стоянке и тяжело дышал, ощущая тошноту и страх.
Я обернулся и посмотрел в сторону столовой. Девушка стояла там, ее прекрасное лицо сияло от торжества. Она подняла кулак в приветственном жесте, точно так же, как чернокожие парни на Олимпийских играх в то время.
Я опять повернулся к лежащему на земле человеку. Он все еще пытался уползти, и когда я приблизился, глаза его завертелись от ужаса.
«Не прикасайся к нему!» — завопил один из его дружков.
Я посмотрел на них в смущении. «Извините меня… Я не хотел… не хотел избить его так сильно. Позвольте мне помочь ему…»
«А сейчас ты уберешься отсюда», — сказал повар. Он стоял рядом с Ноной на последней ступеньке крыльца столовой и сжимал покрытый жиром шпатель в руке. «Я вызываю полицию».
«Эй, парень, но ведь он первый полез! Он…»
«Заткнись, ты, вшивый пидор», — сказал он, подаваясь назад. «Я знаю одно: ты чуть не убил этого парня. И я вызываю полицию!» Он бросился внутрь.
«О’кей», — сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь. «О’кей, все в порядке, о’кей».
Я оставил в столовой свои кожаные перчатки, но мысль вернуться и забрать их не показалась мне слишком удачной. Я засунул руки в карманы и отправился назад на заставу.
Я прикинул свои шансы поймать машину, прежде чем меня арестуют полицейские. По моим расчетам, они составляли примерно один к десяти. Уши снова замерзали. Меня тошнило. Ну и ночка.
«Подождите! Эй, подождите!»
Я обернулся. Это была она. Она бежала за мной, и волосы развевались у нее за спиной.
«Вы были великолепны!» — сказала она. «Великолепны!»
«Я сильно избил его», — сказал я тупо. «Никогда в жизни я не совершал ничего похожего».
«Я хотела бы, чтоб вы убили его!»
Я удивленно посмотрел на нее.
«Слышали бы вы, что они говорили обо мне перед тем, как вы вошли. Смеялись надо мной громко, развязно, нагло — хо-хо-хо, посмотрите на эту девушку, что это она гуляет так поздно? Куда едешь, красотка? Тебя подвезти? Я тебя подвезу, если дашь на себе покататься. Черт!»
Она оглянулась через плечо, словно желая убить их внезапной молнией, исходящей из ее черных глаз. Затем она вновь повернулась ко мне, и вновь мне показалось, что кто-то включил фонарь у меня в голове. «Меня зовут Нона. Я поеду с тобой».