Дик заметил. Пятно достигло левого угла плота. Оно восстановило свои округлые очертания и качалось на волнах на одном месте. Все четверо посмотрели на него.
"Нефтяная пленка, наверное", — сказал Дик.
"Ты чуть не сломал мне колено", — сказала Рейчел, посмотрев на темное пятно, а потом переведя глаза на Рэнди. "Ты…"
"Это не нефтяная пленка", — сказал Рэнди. "Ты когда-нибудь видел абсолютно круглое пятно нефти? Эта штука похожа на шашку".
"Я вообще никогда не видел нефтяного пятна", — ответил Дик. Он разговаривал с Рэнди, но смотрел он на Ла-Верн. Ее трусы были почти такими же прозрачными, как и лифчик, и темный треугольник ясно вырисовывался через шелк. Ягодицы выглядели как два тугих полумесяца. "Я вообще не верю, что они есть на свете. Я ведь из Миссури".
"У меня будет синяк", — сказала Рейчел, но в ее голосе больше не было гнева. Она заметила, что Дик смотрит на Ла-Верн.
"Боже, как я замерзла", — сказала Ла-Верн. Она изящно поежилась.
"Оно гналось за девушками", — сказал Рэнди.
"Ну-ну, Панчо. Мне казалось, ты говорил, что уже протрезвел".
"Оно гналось за девушками", — повторил он упрямо и подумал: Никто не знает, что мы здесь. Ни одна живая душа.
"А ты видел когда-нибудь нефтяное пятно, Панчо?" Он положил руку на обнаженные плечи Ла-Верн тем же самым почти неосознанным движением, которым он в этот же день дотрагивался до груди Рейчел. Он не прикасался к груди Ла-Верн — во всяком случае, пока, но рука его была близко. Рэнди обнаружил, что его это почти не волнует. Это черное круглое пятно на воде. Это была единственная вещь, до которой ему было дело.
"Я видел одно на Мысе, четыре года назад", — сказал он. "Мы доставали запачкавшихся птиц из волн и пытались их отчистить".
"Экология, Панчо", — сказал Дик одобрительно. "Я думаю, экология — офигительная штука".
Рэнди сказал: "Это была просто разлитая по воде вонючая жижа. Попадались полосы и бесформенные пятна. Но не было ни одного такого. Они не были — эээ… — такими компактными".
Они выглядели случайными, — вот что он хотел сказать. А эта штука не выглядит случайной. У нее словно бы есть какая-то цель.
"А теперь я хочу вернуться", — сказала Рейчел. Она продолжала наблюдать за Диком и Ла-Верн. Рэнди увидел выражение тупой боли у нее на лице. Он не был уверен, подозревает ли она об этом.
"Так возвращайся", — сказала Ла-Верн. На ее лице было выражение, которое Рэнди про себя назвал безмятежность абсолютного торжества. Название было слегка претенциозным, но в то же время абсолютно правильным. Выражение это не предназначалось специально для Рейчел, но Ла-Верн и не пыталась скрыть его от девушки.