— Разве не за это мне платят деньги? — пожал я плечами. — Кто вы такая, для начала?
— Я Джастин Харвей. Этот дом принадлежит моему отцу, Эллису Харвею.
— Он сейчас здесь?
— В столовой.
— С остальными? Кто эти остальные?
— Моя младшая сестра Марта, мой дядя Бен и Джордж Фароу.
— И человек наверху — Генри Слоукомб?
— Правильно, лейтенант.
— Друг семьи?
— Он хотел жениться на Марте, — пояснила Джастин, — отец этого не одобрял, вот почему Генри так настаивал на том, чтобы провести эту ночь в комнате одному. Мы предупреждали, умоляли этого не делать, но ничто не могло его переубедить.
Неожиданно вспыхнул свет, и я пару раз моргнул: во-первых, потому, что он ослепил меня после темноты, а во-вторых, потому, что Джастин была потрясающе прекрасна, гораздо красивее, чем при слабом свете керосиновой лампы.
Она улыбнулась и забрала у меня лампу:
— Это вам больше не понадобится, лейтенант!
Задув ее, Джастин торжественно понесла лампу перед собой наподобие талисмана в ожидании того, что я задам ей традиционные «несколько вопросов».
— Возможно, я уже помешался, — откровенно признался я, — поэтому мне необходима помощь. Если у этой истории имеется начало, быстренько изложите мне его, пожалуйста. Почему Слоукомб решил провести ночь в той комнате совершенно один?
— Из-за Леди в сером, — она почти прошептала, — это наше фамильное привидение, если хотите знать. Когда-то та комната была ее, она наложила на нее проклятие, но это долгая история, лейтенант. Не желаете ли сначала поговорить с остальными?
— Нет! — буркнул я. — Они мне сообщат лишь дополнительные сведения об этой Леди в сером, которой вы сейчас меня потчуете. Мне безразлично, насколько длинна эта история, времени в моем распоряжении сколько угодно.
Она жестом указала на дверь, находившуюся на полпути между лестницей и входом:
— Мы можем пройти вон туда и почувствовать себя более комфортно, лейтенант.
— Замечательно! Идите вперед, я же, пожалуй, сначала позвоню в офис шерифа. Где находится телефон?
— В этой же комнате. — Уголки ее губ невольно изогнулись в насмешливой ухмылке. — Вы предпочитаете, чтобы я подождала в коридоре, пока будете беседовать?
— Мне нечего сообщить такого, чего бы вы не знали.
Как семейство Харвей называло эту комнату, я не смог сообразить. Мебель была почти такой же «привлекательной», как и в комнате наверху, разве что состояние ковра было немного лучше. Во всяком случае, я решил, что эта комната могла бы быть использована в качестве приемной в похоронном бюро, если на каминную полочку добавить чучело попугая. Джастин Харвей села в одно из кресел, сложила на коленях руки и стала терпеливо ждать, когда я закончу переговоры.