Пошатываясь из стороны в сторону, Светомира шла немного впереди Виталина, мрачным взглядом поглядывая на толпу пленных. Покорно склонив свои головы, они выстроились в длинную колонну, и тихо перешептывались. Их то и дело подгоняли, тех, кто сбивался с заданного темпа, ударяли плетью, а если кто — то падал, к нему тут же спешил надсмотрщик и безжалостно бил ногами. Девушка порывисто дернулась, увидев бесчинства, которые происходят с ее народом. Гнев окутал ее сердце, затмевая разум.
Она не успела опомниться, и совладать со своими эмоциями, как почувствовала грубый толчок, сбивший ее с ног. Губы обожгло болью, во рту появился солоноватый вкус крови, а на зубах заскрипел песок. Светомира закрыла глаза, больше терпеть она не могла.
— Ты что творишь, безумная! — ворвался в ее бушующий разум, гневный шепот Виталина.
Подхватив ее под подмышки, он поставил девушку на ноги, и с силой сжал ее шею, впиваясь пальцами, намеренно причиняя боль.
— Больно? А представь, что будет, если ты себя выдашь? С тебя кожу живьем снимут! — еще сильнее надавливая на болевые точки, жестко говорил Виталин. Он предполагал, что Светомира покажет свой характер, иначе и быть не могло, но не рассчитывал, что она так быстро придет в себя. По рассказам Данияра он знал, что она изнеженная, пугливая, как и все бабы, и вместе с тем чрезмерно гордая. Как — то раз он спросил, якобы в шутку, сможет ли Светомира с простолюдином породниться, не помешает ли ей гордость?
Данияр тогда так серьезно посмотрел на него, что неловко стало, а потом задумчиво отозвался: «Да, сможет, гордость та в другом заключается. Вот простой люд, со своей участью всегда смирится. Погорюет, да все равно будет делать, что приказано. Редко, кто против воли родительской воспротивится, кнутом кого отходили, снова идет в том дом, да в глаза смотрит, лишь бы без хлеба не остаться. А Светомира не может просто так смириться со своей долей. Она поплачет, успокоится, да сделает по — своему. Смотришь на нее, хрупкая, маленькая, впору укутать ее и не отпускать на мир смотреть, а сила воли такая, что позавидуешь. С ней везде устроиться получится, она, даже если спину прогнет, потом сама поднимется, и тебя поднимет. Знаешь, мы ведь сбежим скоро, а там трудности разные будут. Да, вот никогда она не пожалуется, что спать твердо, да еда не вкусна, я в этом уверен. Знатных же, как воспитывают? Чтобы лицо держали, честь берегли, да спина прямой была. Хоть жизни она и не видела, многое для нее будет жестоким казаться, да только справится она быстро. Вот поженимся мы с ней и заживем, таких детишек она мне нарожает. Сыновей».