— Руслан Маратович, ужин готов, накрываю? — навстречу ему выбежала Зинаида Павловна, вероятно услыхавшая крики.
— С дороги! — гаркнул Чернышев, размашисто шагая к ступеням, ведущим вниз, так что домработница ойкнула и еле как успела отскочить.
В оранжерее, бросил ее на землю. Запер дверь изнутри. Снова поднял, высоко, как щенка, так что ноги ее заболтались внизу. Глаза закатывает, актриса хренова! Не нужны ему сейчас ее глаза! Возьмет свое сзади! Не будет оценивать лживые гримасы боли на лице!
Руслан
Лера не сопротивляется. Тяжело дышит под ним, прикусив ребро ладони. Руслан поставил ее на четвереньки и вошел на сухую, резко, на всю длину. Он знал, что причиняет этим дискомфорт и возможно даже боль, но никак облегчить состояние этой лгунье не захотел. Он двигался быстро и мощно, дорвавшись наконец до столь желанного тела. Одно огорчало его. Почему она сдерживает эмоции? Почему превратилась в кисель под ним?
— Нет, так дело не пойдет, — прорычал он, схватив ее за запястья и заведя руки на спину, так что девушке не во что было больше упереться, и удерживал ее в таком положении, чтобы не смогла упасть. — Давай, постони для меня!
И она застонала. Только как-то странно. Он чувствовал ее пульс даже на пояснице, удерживая там её тонкие руки. Сердце ее билось рвано, то стучалось как оголтелое, то замирало на несколько долгих секунд. Скорее всего она наслаждалась процессом не менее, чем Руслан. Горячая ему попалась пленница. Вернее девушка сейчас была холодна, точно ледышка, и Руслан пытался разогреть ее всеми силами.
Лера напряглась и что-то прошептала.
— Чего? — не останавливаясь прорычал он, склоняясь к ее затылку.
— Мне… нельзя… беременеть… — прерывисто прохрипела девушка.
— Такая особенная? — сжал ее сильнее Руслан, — Всем можно, а тебе нельзя?!
— Нельзя… — прошелестела лгунья.
— Аборт сделаешь! — зарычал он, чувствуя что уже не в силах сдерживать волну наслаждения.
Прижался к ней так, словно решил поломать все косточки в этих диких необузданных объятиях и бурно кончил, излившись так, как больше всего боялась девушка. Зачем он это сделал и сам не понимал. Возможно, он подсознательно и хотел ребенка от женщины, от одной мысли от которой терял голову. А возможно, сделал это на зло. Кто знает, как бы поступил Чернышев, не заговори Лера о беременности?
Руслан поднялся. Без его поддержки, девушка упала на землю, свернулась калачиком, отвернувшись от него и продолжила тяжело дышать, вероятно, унимая дрожь и сердцебиение. Она был лишь в одном свитере, едва прикрывавшем ее обнаженный низ, который не успел содрать Руслан. Джинсы же на ней он попросту порвал, как и трусики, в порыве ярости. Лица ее не было видно. Но Чернышеву было все равно. Взявши свое, его ярость никуда не делась. Ему нужно было быстрей уйти оттуда, чтобы не наброситься на объект своего вожделения еще раз.