Ладонью накрыл ее живот. Пульс ощущался даже там. Ее сердце билось чаще как и всегда в его объятиях. Только это было далеко не из-за страсти, а по другой, гораздо более страшной причине. И это сердце должно будет выдержать двойную нагрузку, если он настоит на сохранении беременности. Проник пальцами под футболку, пробежав по шелковой коже. Где-то там сейчас, в лоне этого хрупкого тела развивается его ребенок. Руслан прижал к себе Леру еще крепче. Она попыталась убрать его руку с живота, но он поймал ее за ладонь, переплел пальцы, сжимая их и поглаживая. И в этот самый момент, Руслан отчетливо осознал, что не даст убить их ребенка. Не даст и всё! И Леру никуда не отпустит! Они будут вместе противостоять болезни, чего бы это не стоило! Приняв это непростое, но окончательное решение, Руслан почувствовал, как Лера расплела их пальцы и попыталась скинуть с себя мужскую руку.
Руслан отпустил ее, осторожно развернул на спину. Легко и нежно поцеловал в губы, а потом, задрав футболку, подарил поцелуй животу.
— Всё будет хорошо! — твердо произнес в пустоту и накрыл их обоих одним одеялом.
Лера
Теперь он играет в заботливость. Не тронул вчера. Живот нацеловывал… будто бы специально добивался моей беременности! Тогда зачем издевался, поднимая руку и закрывая в холодной оранжерее? Никогда не прощу ему! Я и мой малыш не виноваты ни в чем перед этим зверем!
— Лер, я принес тебе свежий тост с сыром и сладкий чай. Может, попробуешь? — Руслан разбудил меня рано, еще засветло, и пока я приводила себя в порядок в ванной, решил проявить заботу, — Ребенка кормить надо! А ты уже сколько дней не ешь!
— Не надо было меня запирать в оранжерее на трое суток! Тогда ты как-то о ребенке не беспокоился!
— Лер, — отставил он поднос, подошел ближе и взял меня за руки, — беспокоился.
— Не ври!
— Я приходил к тебе, проверял пульс…
— Боялся, что сдохну в подвале?
— Согласен, я перегнул палку, но полностью контролировал ситуацию. Если бы твоей жизни что-то угрожало, я прервал бы наказание.
— Ты не знал, что у меня больное сердце! Как ты мог контролировать?
Руслан изменился в лице, побледнел немного, но достаточно заметно, отпустил мои руки.
- Кушай и спускайся в низ, мы едем в клинику!
* * *
По дороге Руслан так же проявлял всяческое внимание. Вел автомобиль осторожно, бросал на меня внимательные взгляды. Меня мутило и он во-время опустил стекло еще до того, как я могла попросить его об этом. На подъезде к больнице я вдруг осознала, что могу уже сегодня лишиться своего дитя. Меня бросило в холод, а затем в жар. Умом я понимала, что нельзя ни при каком раскладе, но объяснить это сердцу, прикипевшему к малышу, я не могла.