— Хочешь все-таки рискнуть?
— Риск — дело благородное. Я очень хочу этого ребенка. И она хочет. Просто ей внушили, что нельзя, вот она и не борется.
— Давай, хотя бы дождемся результатов теста на отцовство. Может там и рисковать нечем.
— Нет, Андрей Григорьич, мой это ребенок. Чувствую. Так что выпиши все. Если надо, пускай сейчас остается в больнице. На ней и ребенке я экономить не буду.
Лера
Время до результатов теста-днк я провела в палате. Руслан и слушать не захотел, когда я попросила вернуть меня обратно. Не то, чтобы очень хотела в обитель своей боли и безысходности, просто привыкла. Человек, он же такое создание, быстро ко всему привыкает…
Всё это время Чернышев вел себя безупречно. Не трогал ни в физическом плане, не считая поцелуев в висок и иногда в живот, ни в моральном. Кажется, он был так же уверен в стопроцентном отцовстве малыша, как и я. Но что-то всё-таки мешало ему поверить до конца в честность моих слов.
В больнице мне стало значительно лучше. Даже цвет лица из вечного бледного подрумянился немного на щеках. Питалась я нормально — мое состояние облегчали бесконечными капельницами и медикаментами, и токсикоз словно отступал под их натиском.
Руслан потребовал палату со стационарным телефоном. Взял с меня обещание, чтобы я звонила только ему. Ненавязчиво предупредил, что потребует ежедневную распечатку звонков у администрации. Я не хотела с ним общаться, поэтому инициатором телефонных разговоров был исключительно Руслан. Звонил, пока был на работе, в вечернее время, когда прием посетителей был окончен… Приезжал ко мне дважды в день: рано утром до работы, и конечно же, после. Привозил журналы, книги, всякие вкусности. Несколько раз привез цветы, и они благоухали в палате по нескольку дней.
Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. На десятый день моего нахождения в клинике прибыли результаты анализов днк. Руслан приехал с работы тут же, оба они со Стасиным пришли ко мне в палату.
— Руслан Маратович Чернышев на девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента является отцом вашего ребенка, — улыбнулся Стасин.
— Я не сомневался! — светился от счастья новоявленный отец, преисполненный гордости, словно выиграл медаль в состязании.
— Так как анализ все же удалось произвести, у вас стопроцентный мальчик!
Сын! Я обняла себя за живот, благо руки были под одеялом и мужчины не заметили моего порыва. В глазах застыли слезы. Неужели у меня будет ребенок?!
— Продолжатель рода! — гордо изрек молодой отец. — Ну теперь я точно не разрешу что-либо делать с этой беременностью!