— Да что же ты такая несговорчивая! — прошипел мужчина и ткнул мне ножиком куда-то под ребро.
Кипяток обжигающей боли подействовал на меня лучше озверина. Я неистово царапалась, кусалась и брыкалась, как могла, словно в меня вселилась взбесившаяся кошка. Скорее всего, попала уроду ногтем в глаз, потому как обидчик вскричал точно раненый зверь, и, зажав лицо ладонями, отпрянул-таки от меня. Извернувшись, я ухитрилась скинуть его с себя и, держась за левый бок, почему-то ставший мокрым и теплым, быстро поковыляла в придорожные кусты.
С каждой минутой силы мои таяли. В голове раздавались звуки приближавшихся шагов мерзавца. Добралась до горной породы, и притаилась за выемкой.
— Куда спряталась? — орал извращенец. — А ну выходи, все равно найду!
Ага, «щаз», выйду, как же! Ори побольше! Прислонившись пораненным боком к холодной поверхности камня, я натянула колечко на окровавленный палец. Ну, где же это чертово искривленное пространство?! Если сейчас не найду его, то урод найдет меня!
Прислушалась. Вроде, тишина. То ли он уехал, то ли тоже притаился. Луна показалась из-за туч на несколько мгновений и озарила знакомую разбитую старую дорогу, поросшую бурьяном. Вот она!
Облегченно вздохнув, я тут же ойкнула от боли в раненном боку. Решившись покинуть укрытие, я медленно и осторожно побрела в утреннем направлении. Рюкзак остался там, на обычной дороге, забытый в пылу борьбы с уродским таксистом.
Кто молодец? Я — молодец! Хвалила себя и подбадривала. Это отвлекало от боли. Надо же, не далась извращенцу! Ох, водички бы сейчас, да и пластырь наклеить, но рюкзака нет. Черт, как же больно! У-у садист, проклятый…
Накрапывавший все это время дождь перешел в ливень. Совсем хорошо. Если выживу от ножевого, то помру от пневмонии…
Надо дойти, морщась, тихонько шептала себе. Царапина, подумаешь! Зажму рану посильнее и все равно найду ту пещеру. Луна, видимо, решила наградить меня за упорство, еще на мгновение показалась из-за туч и озарила ощерившийся рот подземного лаза.
Ура! Нашла! Камни скользили под ногами, так и норовя скинуть незадачливую путницу. Некстати вспомнилось, как меня поддерживал Макс, стало почему-то еще жальче себя. Но я почти дошла — осталось чуть-чуть. Вот и призрачное свечение колыхается голубоватым маревом. Тратя последние силы, я, не раздумывая, подалась вперед.
Переход сквозь марево был лишен каких-либо спецэффектов. Лишь колечко на пальце слегка нагрелось. По ту сторону реальности все так же была ночь, лес стелился у подножия гор, и лил дождь. Я прошла еще немного и повалилась на колени — сил идти дальше не было. Сознание заволокло туманом, и на границе его послышались едва различимые звуки.