И тут я даже сама не поняла, то ли специально дернулась, чтобы уйти вниз, то ли болото сделало последний рывок, но я ушла с головой.
Какие-то мгновения еще боролась с ледяной жижей, барахталась в густом киселе из глины и перегноя, но постепенно силы и кислород подошли к концу. Перестало быть страшно и холодно. Сделалось безмятежно и спокойно. Я медленно засыпала, теряя сознание.
* * *
Ветер нещадно морозил мое бедное, отяжелевшее тело. Чье-то сладкое дыхание проникало в самые легкие, неся драгоценные глотки живительного воздуха. На груди ощущалось давление теплых сильных ладоней. Открыла глаза, но лишь на мгновение — грязь с песком, стекавшие со лба тут же оказались под веками, щипля и царапая слизистую. Болезненно вздохнула полной грудью, дернувшись от острого спазма и закашлялась. Сначала потихоньку, сдерживаемая болью, а потом все сильнее, пытаясь вывернуть всю жидкость из легких.
— Дыши, дыши, вот так, — голос Стивника дрожал и был полон тревоги, — молодец девочка, приходи в себя!
Он уложил меня на бок и дал время окончательно прийти в себя.
Когда болезненные спазмы прекратили сотрясать мое тело, Стивник легко оторвал меня от земли, и не говоря ни слова понес известным лишь ему одному маршрутом. Я была слишком слаба, чтобы выяснять свою дальнейшую участь.
Остановился лишь на берегу маленького озера, и так же молча зашел со мной на руках прямо в ледяную воду.
"Утопит, — успела подумать я, прежде чем прекрасный принц приступил к кошмарному сценарию. — Зачем реанимировал тогда? Чтобы веселей было? Вот извращенец!"
Я барахталась изо всех сил, но принц молчал и упорно тащил непутевую беглянку вниз в воду. К его чести, и сам так же погружался.
— Отп-п-пусти! — заплакала я, понимая, что это конец. — Только не топи!
— Почему же? — невозмутимо поинтересовался Стивник.
— Потому, чт-т-то, — у меня зуб на зуб не попадал то ли от холода, то ли от страха перед принцем, — это с-с-самая с-с-страшная с-с-смерть — захлебнуться!
— Если бы ты действительно боялась смерти, — ледяным тоном возразил королевич, — не сбегала бы и не провоцировала меня.
Стивник так же продвигался вглубь холодной глади, но он выглядел абсолютно спокойным и невозмутимым, будто принимал теплую ванну у себя во дворце.
Его руки принялись трясти меня под водой, и тянуть вниз за волосы.
— Нет, садист чертов! — воскликнула я и, сама не ожидая от себя, со всей злостью влепила ему пощечину мокрой рукой.
Удар вышел звонким. Стивник удивленно сверкнул глазами, явно не ожидавший подвоха от вторженки, тут же приложил руку к покрасневшей щеке.