Она перевернула его на спину. У него по щекам текли слезы.
Он говорил во сне, переживал ту страшную катастрофу.
Лима перевернула его на другой бок, поправила простыню и отошла от кровати. Макс так и не проснулся, весь во власти своего ночного кошмара. Лима приблизилась к нему и, приложив пальцы к его вискам, прошептала заговор на спокойный и целебный сон и выдохнула в его полуоткрытый рот магию, что золотистой искрящейся пылью наполнила его.
Макс тут же успокоила и его лицо разгладилось.
Когда она заходила еще несколько раз, мужчина спал или делал вид, что спит.
Когда Лима прикасалась к его теплой коже, у нее появлялось странное ощущение бабочек в животе.
Просто сумасшествие. Чтобы она, Ведьма Олимпиада, растеклась, как желе, при виде мужчины! Безумие! Настоящее безумие!
Утром, надев белые шорты и белую футболку с огромной разноцветной бабочкой, вышитой из пайеток и бисера на груди, девушка вышла из своей комнаты.
— Благослови тебя Геката, Ивара, — произнесла она, входя в кухню и вдыхая аромат свежесмолотого кофе.
С широкой улыбкой кухарка налила ей большую чашку. Лима лишь покачала головой, отказываясь от предложенных сливок и сахара. Потягивая горячий напиток, она села у бара.
Фома запрыгнул рядом с ведьмой на барный стул.
— Ветчина, яйца, оладьи? — спросила на ломаном английском Ивара.
— Мне нет, спасибо. А для Фомы яичницу и ветчину, и оладьи, и сметанку. А я выпью кофе, и эти маленькие булочки выглядят отлично, — заметила Лима. Ивара как раз раскладывала с протвня свежеиспеченные булочки на блюде, когда она вошла в кухню. — И если можно, сливочное масло и какое-нибудь варенье. Есть новости сверху?
— Есть. Он говорит: «Мне надоело мочиться в судно».
«Пусть попробует помочиться в коша-учий лоток», — съязвил Фома.
Лима рассмеялась, поглощая свой легкий завтрак.
— Отлично. Может быть, он захочет пользоваться тренажерами и потом пересесть временно на коляску, чтобы получить возможность добраться до ванной комнаты. — Она стряхнула с рук крошки булочки.
Лима отказалась от помощи подошедшего Руслана и сама отнесла поднос наверх.
Фома остался поглощать завтрак с салфеткой, повязанной на его шее под удивленные и заинтересованные взгляды Руслана и Ивары.
Геннадий, по словам того же Руслана уехал в город по делам. К обеду вернется.
Постучав один раз в комнату Макса, Лима сразу же открыла дверь.
— Доброе ут… — второй слог замер у нее на губах. Она едва сумела поставить поднос на столик и сразу же бросилась к Максимилиану. — Высшие силы, что случилось?
Лицо Макса исказилось от боли. Губы сжались в тонкую полоску и побелели, обнажая стиснутые зубы.