Чу простил?! Или не поверил? Или вовсе ничего не заметил?
Глядя, как Глеб обнимает свою спутницу, как он прижимает ее к себе и замирает, блаженствуя, вдыхая ее аромат, чуть касаясь губами волос, Пал Саныч едва не зарычал от злости.
— Да как так-то?! — выкрикнул он в досаде, когда сверкающие стеклянные двери за влюбленной парочкой закрылись, и Пал Саныч остался один в пустом холле. Чуть не плача от досады, постанывая от разочарования, Пал Саныч уговаривал себя, что все же слегка куснул обоих, доставил им немало неприятных минут, но Глеб приготовил ему просто-таки сокрушительный удар.
В тот день Пал Саныч долго шлялся в гараже; с шофером Глеба он обсуждал предстоящее подписание какого-то важного контракта. Глеб давно и тщательно готовился к этой сделке, и шофер по секрету рассказал Пал Санычу, что если дело выгорит, то дела у конторы пойдут в гору, и, вероятно, на радостях Чу увеличит зарплаты.
Новость была чудо как хорошо, и Пал Саныч даже пожелал Чу удачи — раз в кои-то веки. Ехать должны были вечером, офис гудел, предвкушая скорые перемены.
А после обеда Чу внезапно всех собрал в конференц-зале. Возбужденный, какой-то взъерошенный, нервничающий, он потирал руки, и на лице его было написано совершенно несвойственное для него выражение.
Чу волновался; это ощущалось в его порывистых, резких движениях, в его голосе, который был громок и дрожал, в его смехе — Чу смеялся, много и шумно, как человек, который не знает, как справиться с грызущими его переживаниями.
В конференц-зале, куда на роду набилось как сельдей в бочку, стоял неясный гул — люди недоуменно переговаривались, переглядывались, не понимая причину, по которой их тут всех собрали.
На столе, за которым обычно сидел шеф, лежал огромный букет белоснежных цветов, роз. Он был просто необъятным, розы были такими роскошными, такими кипенно белыми, что Пал Саныч, пристроившийся ка можно дальше от центра всеобщего внимания, притулившийся у стеночки, зевнул, поскреб бок и подумал, что снова у какого-то особо ценного сотрудника очередной юбилей. Или кто-то собрался на пенсию. Или кто-то кого-то родил — Чу обычно покупал такие букеты для особо пышных торжеств.
Однако, на сей раз Пал Саныч не угадал.
Стоило всем собраться, стоило Чу — одетому по-праздничному, в светло-серый костюм, белоснежную сорочку и натертые до зеркального блеска туфли, — появиться перед сотрудниками, а всем разговорам смолкнуть, как Пал Саныч понял — дело не в юбилеях.
— Вы, наверное, все заметили, — заметно волнуясь, начал Глеб, потирая руки так, словно ладони у него замерзли и он хочет отогреть их, — что у нас с Ольгой… отношения.