Люди, ожидавшие чего угодно, но не этого, удивленно заговорили, кто-то засмеялся, кто-то захлопал, а сама Олечка, стоящая в первых рядах, вспыхнула стыдливым румянцем. Глеб, сияя улыбкой, шагнул к ней, уверенно взял ее за руку и вывел в середину круга, образованного подчиненными.
— Наверное, — продолжил он, — это все скоропалительно. и, наверное, так не делают. но я решил, что таких вещей откладывать в долгий ящик не стоит.
Он обернулся к столу, бережно взял с него букет и осторожно-осторожно, словно спящего ребенка, вложил эти великолепные, ослепительные розы в руки онемевшей от удивления Ольге.
— Оля, — чуть охрипнув от волнения, на виду у всех неловко становясь на колено и опустив руку в карман. Женщины за его спиной заохали, а Ольга онемела от изумления, глядя, как Глеб, нервничая и волнуясь, как мальчишка, вынимает из кармана бархатную красную коробочку и раскрывает ее не слушающимися пальцами. — Оля, ты выйдешь за меня?
Он действительно нервничал, ничуть не притворяясь и раз в кои-то веки не скрывая своих чувств, переживал так, словно не верил, что она согласится, как будто существовала возможность того, что она откажет. Его серые глаза смотрели в раскрасневшееся, смущенное лицо Олечки почти умоляюще, губы Глеба дрожали. И те несколько секунд, которые девушка, оглушенная его внезапным предложением, молчала, он, казалось, не дышал, протягивая ей кольцо, поблескивающее прозрачным камешком.
— Ох, Глеб, — дрожащим голосом ответила, наконец, Ольга, прижимая к себе невообразимый, тяжелый свежий букет, остро пахнущий розовой свежестью, и несмело касаясь алой бархатной коробочки самыми кончиками пальцев. — Конечно. да! Да, да!
Она произнесла это тихо-тихо, даже не прошептала — выдохнула, но ее согласие услышал и он, и сотрудники. Невыразимое облегчение мелькнула на его лице, Глеб улыбнулся светло, ослепительно, и подскочил, заключил Ольгу в объятья, ничуть не смущаясь того, что на них смотрят десятки глаз. Люди аплодировали, зал просто потонул в одобрительных криках, и, наверное, не одно женское сердце было тронуто тем трепетом, с каким Глеб надел колечко на тонкий пальчик своей Олечки.
— Какая красивая пара! — услышал потрясенный Пал Саныч рядом с собой. — Вот же молодец Глеб Игоревич! Как романтично. Вот так и надо!
Вынырнув из глубочайшего потрясения, в который его ввергла эта незамысловатая сцена, отойдя от праздничного шума, вернув себе способность соображать, Пал Саныч недобро покосился на говорящую — ибо это была именно женщина, и более того — его собственная жена, Леночка. Бесхитростная и доброжелательная, она просто радовалась увиденному, безо всякой задней мысли, и Пал Саныч чуть не взорвался от гневных воплей.